Земля Великого змея. Кирилл КирилловЧитать онлайн книгу.
талашкаланский, но боялся, что его выдаст южный выговор.
– А раз не берешь, так нечего тут шляться и пялиться! – голос торговки стал визгливым и противным, то есть полностью соответствующим внешности.
Посетители стали оглядываться на источник шума. Чтоб не привлекать внимания, лазутчик ссутулил плечи и поспешил подальше от этого места. Его ладонь грел плотно скатанный шарик ткани с нанесенным на ней рисунком.
Едва только Ромкина голова, еще влажная после нескольких ведер холодной колодезной воды, вылитой на него Мирославом, коснулась войлочной подушки, глаза его сомкнулись. А когда снова открылись, первые лучи солнца уже красили в нежно-розовый цвет стены дворца Шикотенкатля Старого. Он огляделся в поисках Мирослава и, не обнаружив оного, начал собираться. Пятерней расчесывая спутанные волосы, молодой человек заметил на табуретке чистую одежду – частью испанскую, частью талашкаланскую. Наверное, ее принесли вечером, когда он спал. Возможно, девушка-индианка из новых служанок доньи Марины. Их захватили при штурме какого-то города и хотели раздать капитанам, но среди них оказались дочери знатных персон из окрестных народов. В свойственной ему манере – «дипломатии клинка», Кортес решил держать их при себе, а чтоб не соблазнять солдат лишний раз, передал в услужение жене.
Молодой человек натянул на бедра короткие бархатные панталоны. Споро намотал белоснежные портянки, нарезанные Мирославом из хлопчатобумажных полотенец, натянул на них короткие кавалерийские сапоги из мягкой бычьей кожи. Поблескивая голым торсом, прошел в мыльню, ополоснул лицо в серебряной миске с водой, поскреб щеки лезвием тончайшего вулканического стекла. Улыбнулся своему отражению в зеркале из полированного серебра. Вернувшись в комнату, просунул руки в рукава белоснежной рубахи, сшитой на испанский манер, но из тончайшей местной ткани. Подпоясался алым офицерским шарфом. Приподнял за ремешок кирасу, покачал в руке и решил не надевать.
Выйдя на улицу, он задрал подбородок, подставив лицо прохладному ветерку, последнему ребенку ночи, заблудившемуся в кривых улочках, и не торопясь пошел к покоям Кортеса. Талашкаланские штандарты с изображением распростертого белого орла и расшитые золотом, с королевским гербом, крестом и девизом флаги конкисты напутственно махали ему вслед густой бахромой. Несмотря на ранний час, на улицах было оживленно. Сновали индейцы с огромными тюками на спинах. Медленно и важно, играя всеми цветами радуги на лакированных бортах, проплывали крытые носилки касиков. Вбивали подошвы сандалий в мостовую колонны суровых индейских воинов с огромными копьями. Благородные испанские доны о чем-то спорили, размахивая руками и поминутно хватаясь за эфесы тонких парадных шпаг. В кузне огромный европеец в белой пропотевшей рубахе с закатанными до локтей рукавами учил ремеслу пару абсолютно голых талашкаланцев, которые в два молота мучили какую-то многострадальную железку. Из боковой улицы вывернула группа стрелков, несущих на плечах внушительного