Сады Драконов. Ольга АпреликоваЧитать онлайн книгу.
то, что Близнецам плевать на любые договоры. Тем более с нави. Тем более со мной. Что им станет надо, то и сделают. Утешает только тот факт, что у них есть мой геном, а значит, сам я им вряд ли нужен. Разве что для вскрытия.
– Это уж да, не упустят, – хмыкнул Игнатий. – Но твоя тушка на резекторском столе их не порадует, дорогой, нет. Они не людоеды. Живой ты им нужнее, чем кто бы то ни был, – вздохнул Игнатий. – Но они знают, что ты их ненавидишь и боишься, и говорят, что тебя в этом винить нельзя и что лучшее, что для тебя они лично могут сделать – это оставить в покое, мол, живи как хочешь.
– …Знают?
– Ты ж не глуп, Мурашка. Конечно, им есть до тебя дело. Я вчера с Аем разговаривал – обсуждали, что с тобой делать, раз ты все-таки выжил. Пришли к выводу, что по-прежнему: не вмешиваться. У них тьма дел в сто раз более важных, чем ты. А ты… Ну какой с тебя спрос? «Нет» – значит «нет», ты свою позицию ясно выразил. Уймись уже и перестань ныть. Как хочешь – так и живи. Ну что, пойдем в парк?
Они каждый визит Игнатия отправлялись в школьный парк, и четыре ежегодных беседы для Мура были как отметки в календаре: лето, осень, зима, весна. Уже полтора года они знакомы, а год назад Игнатий привез его в эту школу. Но еще никогда он не чувствовал себя с Игнатием так уверенно и свободно – будто в самом деле болезнь и выздоровление дали право на другое отношение. Хотя, конечно, выздороветь было тяжелым трудом. Неужели правда – все, он здоров? И можно – жить? И не вспоминать о Близнецах? Летний парк сиял вокруг солнцем сквозь темную зелень. Ветра не было, жарко. Может, стать садовником? Или как называется работник, который придумывает и создает парки? Игнатий направлял свое плавно плывущее над гравием дорожки кресло в тень.
– Знаешь, зимой я ведь подумал вот на этом самом месте, что больше нам с тобой тут не прогуливаться, – сказал Игнатий. – Я рад, что ошибся.
– А не было бы проще для Близнецов и для всех, если б я умер?
– Было бы, – кивнул Игнатий. – Никаких хлопот больше. Хотя хлопот-то, в общем, пока и нет.
– А лечение?! А…
– Это долг врачей. Если б ты сам не захотел выжить – никто б тебе не помог.
– Вы мне помогли. Конкретно вы. Как руку протянули и из ямы вытащили.
Игнатий нахмурился:
– И что? Я, кстати, тогда думал, что ты сдашься. И протянутую руку не примешь. Мол, вы все плохие, уйду я от вас. А ты оказался сильнее. Молодец.
– Я просто струсил. Другой-то жизни все равно не будет.
– Тех, кто думал иначе, давно уже нет. А те, кто знает, что жизнь одна и ее беречь надо – вот, живые. В том числе и ты, противный ребенок.
– В жизни много хорошего. Даже в моей.
– Не ной. Но слушай, Мурашка, я вижу, что теперь ты… С тебя будто облезла твоя угрюмая кожура.
Мур вздрогнул и кивнул. Игнатий усмехнулся и сказал теплее:
– Ты пробуешь улыбаться, хотя и весь на нервах и все еще боишься нас. Но не притворяешься никчемной тихоней и смотришь так открыто, что хочется спросить: Мурашка, что-то изменилось в наших