100 великих крылатых выражений. А. В. ВолковЧитать онлайн книгу.
; боль живет в их уголках – ее не прогнать, потрясая головой.
«Замедлять постоянно свой бег – это было так сладко, что глаза у меня закрывались». Он думает об этом, грезит этим, но никогда, ни одним шагом, не замедлит бег. Даже пот он стряхивает, не делая остановки. Как стрела, выпущенная командиром, он летит в сторону города, чтобы упасть там, чтобы разорваться в счастливых восклицаниях, которые не связать даже в слова. Гордый гул победы бурлит в его груди, чтобы там, у цели, вылиться в победные крики. Он бежит в Афины – туда, где еще никто не знает, как повернулась мировая судьба.
Он бежит свою «марафонскую» дистанцию, чтобы передать благую весть победы. Только что греческий отряд разбил персидское войско у деревни Марафон. Стратег Мильтиад, едва сражение стихло, выбрал его, скорохода, спеша обрадовать горожан, ожидающих своей участи.
Сама дорога становится врагом, встает на дыбы, и бегун, качаясь, как раненый зверь, трусит по ней вверх, в горы. Солнце растаяло, как воск, и каплет на голову, на спину. Еле шевелится тело, раздавленное ношей горячих лучей. Только ноги, будто былинки на ветру, сгибаются, разгибаются, и, подбрасываемое их силой, тело скачет вперед. Метр за метром человек приближается к Афинам, минуя Пентеликон – отрог горы Парнет. Пока он несет память о победе, он жив; когда поделится ею с согражданами, умрет.
«Я бежал, напрягаясь, как грузчик, и земля подо мной прогибалась». Земля клонилась все ниже. Горы отпускали его, отсчитывали его шаги, осыпаясь камнями. Возле святилища Диониса в него перелилась вода сквозь нечаянно разжавшиеся губы – он наклонился к фонтану. Он вознес богам благодарность, чтобы временем позже – он уже не различал части времени – отправиться к богам самому. Неподвижный, он поспешит в самый далекий путь; останется один, совсем один, окруженный толпой афинян. Это будет в городе, где все закончится.
…Таково предание. Поныне оно осеняет Марафонскую долину у северо-восточного берега Аттики, а также деревушку, приютившуюся на ее краю. Сонная, скромная деревня; беленые дома; пара кофеен и сувенирная лавка. Так выглядит Марафон сегодня. Там, где стояли персы и саки, бродят туристы. Где варвары отплывали в море на уцелевших кораблях, плещутся, никуда не стремясь, дети. Лишь комары вечерами наводят ужас на них, как прежде мидяне – на эллинов.
Сразу за Пентеликоном – от святилища Диониса сейчас остались только руины – раскинулось море домов. Афины давно приблизились к Марафону, поглотив пригороды. Вид огромной столицы теперь смутил бы любое варварское войско. И даже три асфальтовых шоссе не заманили бы врага.
Гонец сообщает народу Афин о победе в битве при Марафоне.
Художник Л. О. Меерсон. 1869 г.
В 490 г. до н. э., в год Марафонской битвы, не было этих удобных дорог. Марафон с Афинами связывала тропинка, пересекавшая Пентеликон. По-видимому, по ней и бежал в свой последний раз греческий скороход. А может быть, он огибал гору, не желая напрасно растрачивать силы? Кто знает? От древней тропы не осталось следа.
Историки пытались восстановить маршрут бегуна, но безуспешно. А был ли вообще этот бегун? Что говорят древние авторы?
Если верить легенде, он ринулся в путь после битвы, в которой афиняне – их было почти в шесть раз меньше, чем персов, – наголову разбили противника. По словам Геродота, «в этой битве при Марафоне пало около 6400 варваров, афиняне же потеряли 192 человека» («История», VI, 117).
Гонец побежал в Афины, якобы даже не сняв доспехи; он мчался по камням, не обращая на них внимания, и, достигнув города, прокричал победную весть. Потом рухнул наземь. Он умер.
Красивый рассказ, слишком красивый, чтобы быть похожим на правду. Первым описал войну греков и персов «отец истории» Геродот. Он поведал о том, как афиняне готовились к битве, как было построено их войско, как они устремились на врага, без конницы и стрелков из лука, как истребляли дрогнувших персов и как варварские корабли отплыли обратно в Азию. Однако в его книге нет ни слова о «марафонском забеге».
Зато Геродот рассказал другую историю, героем которой был скороход («История», VI, 105–106). Оказывается, готовясь к сражению, афиняне отправили в Спарту скорохода Фидиппида, надеясь, что тот приведет подкрепление. Покинув Афины, он на другой день был в Спарте и беседовал с ее правителями. Не прошло и двух суток, как он преодолел расстояние в 230 километров, разделявшее две столицы. Правда, его старания были напрасны. Лакедемоняне отказались выступать в поход до ближайшего полнолуния, поскольку это было против их обычаев.
Подвига не было. Бегун явно поспешил не туда.
…Прошло пять с половиной веков – достаточно времени, для того чтобы во всех подробностях вспомнить день Марафонской битвы, описать все бывшее и не бывшее тогда. И вот в стороне от войск появилась фигура. Так, долго вглядываясь в даль, примечаешь какие-то очертания – или это лишь грезится? Вот и Плутарх заметил в дали веков странную фигуру; она появилась, словно фантом, творя «чистую музыку точных движений» (А. Монтерлан).
На страницах одного из своих сочинений Плутарх описал подвиг бегуна Евкла: «Многие говорят, что Евкл, будучи