Скользящие в рай (сборник). Дмитрий Поляков (Катин)Читать онлайн книгу.
диване и прижимаю к сердцу одну из этих наших девиц. Петров с другими пропал. Девица томно постанывала и лезла целоваться. Однако стоило мне попытаться ей ответить, как из глотки у меня поперла такая муть, что я вскочил как ошпаренный и ринулся в уборную. Вторая попытка окончилась тем же: поцелуй – приступ – унитаз. После четвертого подхода девица назвала меня грязной свиньей, отпихнула и тоже пропала, как и все остальные.
Я так и не узнал, кто она, откуда, какое у нее имя и как она выглядит.
10
Очнулся я, видимо, поздно. Открыл глаза и увидел стоящую надо мной жену. Она смотрела на меня все так же внимательно, но в глазах у нее было еще что-то такое, от чего любому стало бы не по себе, и он бы не знал, плакать ему или смеяться. В распахнутые окна било солнце, и занавески покачивались еле-еле. Она смотрела на меня, а я смотрел на нее. Мы молчали.
Потом она сказала:
– Я ухожу от тебя.
В лице ее показалось что-то мучительное.
– Нет-нет, – сказала она поспешно, – это не из-за девицы. Просто у меня давно есть любимый человек, а ты не знал, и мой уход был вопросом времени. Так совпало.
Ее рука коснулась моей щеки и погладила.
– Ты ни в чем не виноват, милый.
Она улыбнулась мне:
– В холодильнике продукты. И еще, я оставила деньги на кухне.
Потом она опять улыбнулась мне, отняла руку и стала удаляться, постепенно, пока окончательно не исчезла.
Я лежал, смотрел на крутящийся над головой вентилятор, которого не было, и тоже улыбался. Мне было так хорошо.
Не чувствуя своего тела, я лежал, смотрел на вентилятор и улыбался.
Просто не мог сдержать эту улыбку.
11
С ней-то на губах, по всей видимости, я вновь провалился в забытье.
Звонок звонил очень долго. Пока я сообразил наконец, что это звонок в дверь, прошла целая череда снов и испугов, накаливших мою чувственность до кипения. И все это никуда не делось.
Пришла не жена, а Петров, свежий, как распустившийся кактус. Он был страшно доволен проведенным днем и особенно ночью, подарившей ему сразу двух помимо тех трех, которые у него и без того были. Долго тряс мне руку, хлопал по плечу. У него были на то, как выяснилось позднее, веские основания, поскольку мой кошелек оказался пуст до бесполезности, то есть до самой последней монеты.
Казалось, я не проснулся. Тревога накатывала на меня волнами, с каждой новой охватывая все крепче. Да так, что не продохнуть, а только бежать куда-нибудь с выпученными глазами или сидеть на одном месте, трусливо поджав под себя потные ладони. И я понимал, что это не похмелье, вернее, что-то наряду с похмельем, темное и беспощадное, и только мое.
– А я проездом забежал, с работы, – шумел свежий Петров, пахнущий женскими духами. – Думаю, как ты там. Может быть, не один. – Он заглянул на кухню. – Ушла уже, что ли?
Я кивнул.
– Очень хорошо. Тут и двоим маловато. – Петров извлек откуда-то из себя чекушку водки и потряс ею в воздухе. – Если бы не работа, мы б с тобой, а?
– Вот что, Петров, – сказал я, глядя перед собой, – довези-ка ты