Стременчик. Юзеф Игнаций КрашевскийЧитать онлайн книгу.
потому что, будучи у отца единственным ребёнком, тот глаз с него уже ни на минуту не спускал!
II
Во дворе Стременчиков из оставшихся жителей мало кто уснул этой ночью. Будил малейший шелест, потому что ещё ожидали строптивого ребёнка. Отец вставал несколько раз, подходил к окну и во мраке двора высматривал Гжеся, который уже не должен был здесь показаться. В старой школе под костёлом тоже никто глаз не сомкнул.
Гжесь имел отвагу ребёнка, который ничего не боится, потому что не знает опасности. Его ничуть не волновало, что, выбираясь в долгое путешествие, у него на ногах были старые, потёртые башмаки с верёвками, завязанные на онучках, одна простая рубашка, серый залатанный кубрачок, а для покрытия головы – жалкая шапка, помятая и рваная. Более опытный бакалавр думал уже, стоит ли его так отпускать. На самом деле, уже была весна и жаркие дни, но бедняжка в обносках выглядел скорее на нищего, чем на шляхетского ребёнка, если бы личико, умное и красивое, не платило за всё. Одежды сам Рыба имел так мало, что было нечем поделиться, а от него на Гжеся ничего также не перешло. Кроить и обшивать не было времени. Поэтому о лучшей одежде для дороги нечего было и думать, а мальчик пренебрегал одеждой, лишь бы было чем прикрытся. Он знал, что должен будет нищенствовать, и одежда ему казалась подходящей, потому что могла говорить за него.
Живчак должен был довезти его в телеге до Дукли, но о еде речи не было, поэтому следовало обеспечить его какой-нибудь провизией на первые дни.
Немного соли, завязанной в ткань, кромка чёрствого хлеба, отрезанная от булки бакалавра, которую тот отнял от своих уст, кусочек засохшего сыра, которым его снабдили, казались Гжесю предостаточными, и за это благодарил, обрадованный неожиданным запасом.
Ещё у Рыбы была, сохравнившаяся с давних времён, как памятка, деревянная мисочка, которую он сам иногда носил у пояса, когда ходил в краковскую школу. Она покоилась на полке, нетронутая и присыпанная пылью. Он снял её, грустно разглядывая, очистил, молча подал Гжесю, которому о будущем её использовании не было нужды объяснять… Был это, может, самый большой подарок со стороны бакалавра, у которого со дней молодости ничего, кроме неё, не оталось.
С такой миской появлялся мальчик у дверей мещан, а милостивые хозяева накладывали в неё каши или булок. Рыба и болтун кантор, ожидая дня, старались предостережениями и разными поучениями приготовить Гжеся к тому, что его ждало в будущем. Оба они прошли те же самые перепетии и черпали из собственного опыта.
Они много рассказывали о своих школьных годах, о жизни бедных студентов и обычаях, к которым нужно было приспосабливаться, о попрошайничестве, пении песен под окнами и краже денег у проклятых евреев.
Бакалавр самые большие надежды возлагал на то, что Гжесю долго попрошайничать будет не нужно, потому что не по своему возрасту был склонен к перу, писал очень красиво, искусно подражал разным почеркам, а переписыванием тогда можно было заработать много денег. За простое «Отче наш» платили грош, а за «Донату» десять грошей. Гжесь же не только красиво