Сломанные крылья. Евгения МихайловаЧитать онлайн книгу.
подождал, лифт не вызывал, а она не пришла. Ну, я домой поехал. И все.
– Мальчик, – взволнованно сказала Вера Михайловна, – ты сможешь это рассказать в милиции?
– Нет, – решительно сказал единственный свидетель. – В ментовку не пойду.
– Ну, может, мы попросим следователя к тебе приехать?
– Да вы что? Да пошли вы все!
Парень стремительно сорвался с места и скрылся из виду.
– Он всегда такой трус, – задумчиво объяснил кто-то из ребячьей компании.
Глава 5
Виктор Николаевич прохаживался по вестибюлю супермаркета, смотрел по сторонам, и никто бы не догадался, как далеко сейчас его мысли. Он вспоминал в деталях прошедшую ночь. Нежное, сладкое существо в его объятиях, радость обладания и… дрожь, которую трудно с чем-то перепутать. Это не испуг, не волнение. Это отвращение. Что же делать? Ждать, пока привыкнет? Заставить как-то, чтоб притворялась осчастливленной? Она совсем не так проста. Боится его, боли, темноты, насилия, но он чувствует в этой хрупкой девочке стальной стержень. Просто так она ни с чем не смирится. А что значит не просто так? Как найти к ней ключ?
Свой погреб он строил долго, тайно, самому себе не признавался, зачем. Что-то не то с ним было с самого детства, когда он разглядывал девочек только тайком, из укрытия, не решаясь ни подойти, ни заговорить, как другие мальчики. Девочки казались ему не такими людьми, как он. Они были заносчивыми, болтливыми, шумными и соблазнительными. Они раздражали его, пугали и притягивали. Одноклассницы, видимо, что-то чувствовали. Он не был уродливым, слабым, самым глупым, но девочки обходили его, как грязную лужу. Они даже не смеялись над ним, как над другими сверстниками, с которыми, впрочем, рано или поздно начинали ходить в кино и целоваться в темном зале. Он был никому не нужен, кроме странной, вечно удрученной и погруженной в свои мысли матери. Об отце в их маленькой семье речи никогда не заходило.
Первый взрослый опыт с проституткой привел к главному выводу: это ему не подходит. Доступность и профессионализм партнерши не просто не доставили ему радости. Он ушел от нее оскверненным и обозленным, чувствуя, как в затылок ему дышит следующий из очереди. Наверное, тогда и родилась идея такого укрытия, в котором непонятное и необходимое существо никуда не денется, принадлежа только ему.
Первую девушку Виктор привел без насилия. Она слонялась у вокзала и, видимо, не знала, где переночевать. Он не любил вспоминать ту историю. Когда его волнение прошло, он увидел, что девушка некрасива, желания не вызывает. Но дело было сделано. Выпускать ее нельзя. Она протестовала только первое время, потом быстро сломалась, опустилась, одичала, стала обузой. Когда он заметил, что у нее растет живот, всерьез задумался об убийстве. Но не решился. Пришел час родов, и он просто запер ее и не появлялся в погребе неделю. Когда пришел, по запаху понял, что все кончилось. Пленница была мертва не первый день, а в черной застывшей кляксе ее крови, скорчившись, лежал личиком вниз захлебнувшийся, задохнувшийся ребенок. Свою первую семью Виктор завернул в простыню, отвез в лесополосу и зарыл, даже не посмотрев – сын у него родился