Папа сожрал меня, мать извела меня. Сказки на новый лад. Джон АпдайкЧитать онлайн книгу.
и поджимает губы, как будто уже подсчитала шансы того, что я ее разочарую. И это обращает меня в человека, как она выражается, замкнутого.
Донимает она меня этим вот уже год. И два месяца назад, после того, как мы три дня кряду изображали благовоспитанную чету – «С добрым утром – Как тебе спалось?» – и даже плечами старались не соприкасаться, одновременно проходя через дверь, я записался на прием к доктору Кэлвину из Региональной больницы Бартлетта, чтобы договориться с ним о стерилизации.
– Обычно супруги приходят вместе, – сказал он на первой консультации.
– Жена очень сильно переживает из-за этого, – ответил я.
Выяснилось, что дело это амбулаторное, и если я выберу операцию попроще, то смогу отправиться из его кабинета домой через сорок пять минут. Он запросил тысячу долларов, но не из моего кармана – бóльшую часть расходов покроет наша медицинская страховка. Он велел мне все обдумать и связаться с ними, когда буду готов назначить день. Я позвонил через два дня и назначил операцию на канун Дня поминовения.
– Это позволит вам немного отдохнуть после операции, – заметила записавшая меня девушка.
– Все-таки он пережил в детстве серьезную травму, – пару недель назад напомнила своей мамочке жена. Они не знали, что я стою под окном кухни. – На самом деле, даже две. – Судя по ее тону, она понимала, что для исполнения ее списка неотложных дел эти травмы так и останутся вечной помехой.
В общем, последние два месяца я ходил по нашему дому, как специалист по сносу зданий – все заминировано, надо только проверить заряды и провода.
На самом-то деле, в заливе Литуя я оказался прежде всего потому, что летал по тем местам с двумя геологами из «ЭксонМобил», от которых узнал намного больше, чем хотелось бы, о горных породах третичного периода и о причинах, по которым то, что они называли «разведка нефти», неизменно вызывает у людей обильное слюноотделение. Впрочем, один из геологов рассказал мне и о том, что здесь случилось в 1958-м. Ночевать у залива в палатке он не желал ни в какую. Второй геолог от души потешался над этим. К следующему нашему полету я успел кое-что почитать, и мы поговорили о том, какое сумасшедшее место этот залив. Я провел с ними ночь перед полетом – им это было по карману, а вылетать следовало – и потому, что вылететь они хотели, – на самом рассвете.
По любым оценкам залив этот – одна из опаснейших акваторий на планете. Он и на первый взгляд какой-то ненормальный. Это приливный фьорд огромной глубины – помнится, в середине там семьсот футов, – однако войти в него даже маленькой посудине удается с трудом. Поэтому в прилив и отлив вода бьет сквозь узкий вход залива, словно из пожарного рукава. В те сумерки мы видели, как она проносит сквозь вход какие-то деревяшки – вровень с несомым ветром листком папоротника. Залив огромен, но вход в него имеет в ширину всего восемьдесят ярдов, а по сторонам его торчат из воды огромные валуны. Сор, который забрасывает в залив приливная волна, словно слетает с самой большой в мире водяной горки, а когда отливная волна ударяет