Тротиловый эквивалент. Лев ПучковЧитать онлайн книгу.
релизах, а в нормальных сводках, для служебного пользования…
– Готово, – докладывает командир второго расчета.
– Понял, – отвечаю я в свою рацию.
– Закончил, – сообщает минуту спустя командир третьего расчета.
Общаемся очень коротко. Основное правило: забыть, что федералы – безмозглые идиоты. Уважай противника и проживешь больше. Разведчики накануне проработали территорию, но мы привыкаем действовать так, как будто кто-то сидит неподалеку со сканером в кустах и пытается вычислить наши частоты. Потому что вскоре, если у нас все получится, как я задумал, именно так и будет. Весь федеральный спецназ будет за нами охотиться.
Через некоторое время командир первого расчета докладывает:
– Готово.
– Зер гут, – есть повод для хорошего настроения, все успевают вовремя, идем по графику. – Айн момент…
Я ферганский турок-месхетинец. В Чечне не в первый раз, работал здесь еще в первую войну, но чеченским владею посредственно, на обывательском уровне. То есть разговор поддержать могу и понимаю, если говорят внятно и медленно.
Хочу заметить, что специфика нашего профиля требует предельной точности. Если у вас есть знакомый чечен, попросите его сказать по-своему что-нибудь типа «процентное соотношение бризантности и фугасности для аммиачно-селитренных ВВ (взрывчатых веществ)…» или, допустим «флегматизатор, пластификатор, гигроскопичность», и вам будет понятно, что я имею в виду. Кроме того, я привез с собой своих людей, двух узбеков и курда. Это лучшие специалисты: Курбан – мастер по электронике и компьютерам, механик Анвар, самоделкин, каких поискать, и Аскер – настоящий солдат преисподней. Поэтому в моем отряде по большей части общаются по-русски. Это не проблема, почти все нохчи, кроме самых дремучих дехкан, хорошо знают русский. Если и говорят с сильным акцентом, то, как правило, с самими русскими, чтобы показать им свое пренебрежение. А у меня контингент весь поголовно с техническим образованием, многие говорят по-русски почти без акцента. Взаимоотношениям это не мешает – хоть мы и не местные, чужие, но вера у нас одна и молимся мы вообще на арабском.
Еще я открыл интересную закономерность. Оказывается, нохчи охотнее подчиняются брату по вере другой нации, чем соплеменнику. Они всех своих соплеменников (вот ведь наивные!) считают равными по жизни. Я читал про их имама Шамиля (который, кстати, был аварцем). У чеченца, говорил Шамиль, нет горы, чтобы возвести на нее лучшего из своих, и нет ямы – сбросить худшего. У чеченца всегда есть соблазн избавиться от власти, которую он самолично и добровольно избрал три дня назад.
Думаю, Шамиль был прав. Пожив некоторое время среди них, я понимаю, что эти люди никогда не создадут нормального в европейском смысле государства. Чеченец под свободой прежде всего подразумевает равенство. То есть они все должны жить или одинаково бедно, или одинаково богато, иначе, на мой взгляд, у них перманентно будет революционная ситуация и кризис.
А