7 футов над килем. Алексей Николаевич МягковЧитать онлайн книгу.
раствор, – доктор раскрыл рот. – А это можно…
– Думаю, можно, – в голосе Ивашкина звучала убеждённость. – Дайте-ка я попробую!
Он откупорил бутылочку, мигом высосал содержимое, скорчил рожу, потряс головой, облизнулся и спросил, как велики запасы этой жидкости?
– Десять коробок, – прикинув, доложил доктор.
– Дураки они – ваши полярники, – икнул Ивашкин. – Да и вы тоже хорош!
– Я про этот лимонник забыл, – признался Апельсин.
– Вот и хорошо, что забыли, – утешил его Ивашкин. – Ладно, сегодня я ещё испробую на себе, и если не отдам концы, мы с вами проведём кампанию по сбору анализов.
– Неужели и сперму сдадут? – изумился доктор.
– А чего её жалеть, – рассеянно ответил Ивашкин, думая о чём-то своём. – Вот только нужно поспешить, родной порт уже близко.
Вечером смелый экспериментатор вытряс в большую кружку полдюжины флаконов, слегка разбавил водичкой, в два присеста выдул, закурил и стал прислушиваться к ощущениям. Ощущения оказались самыми отрадными.
– Не хуже коньяка будет! – обрадовался Ивашкин. – Жаль, мало взял!
Однако прошло ещё немного времени, и чувство лёгкого, но прочного кайфа дополнилось ещё одним чувством. И весьма сильным.
– Вот тебе и лимонник! – крякнул Ивашкин, ощущая, как натянулась ткань на штанах. – Одно слово – стимулятор! Вот беда-то! Ай-ай-ай!
Он запер каюту изнутри и попытался укротить плоть струей холодной воды над раковиной. Не помогло.
Что происходило с ним дальше – никто толком сказать не смог бы. Вроде слышали у дверей женских кают в ту ночь какое-то шарканье, поскребывание и пошёптывание. Утром же Ивашкин явился на вахту в тёмных очках, чтобы скрыть свежий синяк и яркую желтизну глаз – следствие употребления лимонника.
Итак, действие спиртоносного препарата оправдало ожидания, а что касаемо побочного эффекта, то Ивашкин решил, что он может оказаться очень даже полезным в затеянном деле. Поразмышляв как следует, он дождался послеобеденного часа – краткого промежутка, во время которого со старпомом можно было разговаривать, как с нормальным человеком.
– Прошу разрешения! – он вежливо приоткрыл дверь каюты.
– Какого хрена? – благодушно отозвался старпом, ковыряя в зубах штурманским циркулем.
– Имею донос, – потупился Ивашкин.
– Что-о-о! – старпом приподнялся на диванчике.
– Полярный доктор телегу накатал! – наябедничал матрос. – И на капитана родного, и на вас, и на весь наш дружный экипаж. Никого, гад, не пожалел!
– Ты чего несёшь? – старпом вспрыгнул на ноги.
– Я правду говорю! – Ивашкин прижал руки к груди. – Написал, что сначала не хотели на борт брать, а теперь тормозят прогресс науки, саботируют, значит! Разрешите присесть? От волнения едва ноги держат.
И усевшись, живописал страдания Апельсина, лишённого возможности двигать науку.
– И ничего ему не перепало, – заключил Ивашкин, – ни крови, ни спермы.
– А