Хищная птица-любовь. Инна БачинскаяЧитать онлайн книгу.
аппетита, – села напротив, подперла голову рукой и молча смотрела, как он ест.
– Что? – спросил он, поднимая на нее взгляд и откладывая вилку.
– Может, сбежим куда-нибудь на море? Не люблю декабрь, читала, что это самый суицидальный месяц. Темный, ненастный… В Таиланд, например, к солнцу. Так хочется полежать на горячем песке… Сможешь вырваться на недельку?
– Можно в принципе, – сказал Кусков, разглядывая жену. – Ты же никогда никуда не хочешь… Что случилось?
– Подумала, что жизнь проходит, а я сижу в деревне с телевизором.
– А цветы?
– И с цветами, – согласилась жена. – Как на кладбище. Цветы и тишина. Еще телевизор иногда. Но все больше Интернет. До одурения. Читаю всякую ерунду, самой противно, а не оторвешься. Сегодня выбралась в город: полно людей, несмотря на непогоду, все смеются, куда-то бегут, много света, витрины, реклама… Я подумала, что мы можем иногда ночевать в городской квартире, чего ей пустовать. И тебе до работы рукой подать…
Кусков кольнул жену испытующим взглядом: знает? Догадывается? С чего вдруг заговорила о городской квартире?
– Шура говорит, вы бы сдавали, чего даром коммуналку платить, а я подумала, и правда. Там, наверно, все пылью заросло, я уже несколько лет не была. Может, давно все вынесли или потолок обвалился…
Он кивнул неопределенно и вернулся к еде…
…Муж храпел в своей спальне; Раиса Витальевна отложила книгу, которую пыталась читать, и поднялась. Как была, босая, вышла из комнаты и подошла к двери мужниной. Постояла с минуту, прислушиваясь к храпу, потом осторожно нажала на ручку. Дверь подалась, и она вошла. Постояла, привыкая к темноте. В слабом свете наружного фонаря проступили предметы: большая супружеская кровать и тумбочки с обеих сторон; на подушке выделялась голова мужа. Она подошла ближе и стала рассматривать его со странным чувством, как будто видела впервые. Кусков, словно почувствовав ее взгляд, шевельнулся и перестал храпеть. Раиса Витальевна затаила дыхание. Он снова захрапел, и она перевела дух. Подошла неслышно к его тумбочке, протянула руку и взяла айфон…
…Она несколько раз перечитала послания этой… кошки. Ее бросало то в жар, то в холод: то ли от содержания посланий, то ли от собственного неприличного поступка. «Соскучилась, люблю, целую, вспоминаю, вся в синяках, хочу тебя… как вчера в ванной, подыхаю без тебя, сделаю все, что хочешь, хочу тебя, твои руки…» и так далее. При этом она называла его Максик… Максик! Дрянь! Ни стыда ни совести!
Лицо Раисы Витальевны горело, сердце бешено колотилось, она поминутно сглатывала, ей было трудно дышать.
Она старательно внесла номер этой в свой мобильный телефон – на всякий случай. Вышла из спальни, постояла под дверью мужа, но войти не решилась. Спустилась в гостиную. Застыла посередине, соображая и осматриваясь. Меж диванных подушек, разбросанных в беспорядке, спала Мирка. Она открыла один глаз, желтый как фара, и недовольно посмотрела на хозяйку. Раиса Витальевна сунула айфон между сиденьем и спинкой, так, чтобы бросался в глаза, и погрозила Мирке: «Не вздумай заложить!» Потом, не спеша, вернулась к себе.
Она так