Лучший из лучших. Уилбур СмитЧитать онлайн книгу.
за днями, неспешно катясь со скоростью фургона, и превращались в недели – недели путешествия по залитой солнцем равнине, изборожденной высохшими руслами ручьев и усеянной темно-зелеными деревцами верблюжьей колючки, на ветвях которых висели громадные гнезда колоний сухопутных ткачиков – каждое размером со стог сена, они росли, пока не обламывались державшие их крепкие ветки.
Монотонную линию горизонта иногда оживлял небольшой холмик, на местном наречии «копи», к одному из таких и лежала дорога Баллантайнов.
Колсберг-копи. Лишь через несколько недель после прибытия Зуга услышал историю открытия алмазного холма.
В нескольких милях к северу от Колсберг-копи по равнине проходит широкое русло мелкой речки, на берегах которой деревья выше и зеленее. Буры-поселенцы назвали ее Вааль, что на афроголландском наречии африкаанс значит «серая река» – по цвету лениво текущих вод. В русле реки и в речных наносах вдоль него небольшая колония старателей давно добывала редкие сверкающие камешки.
Ужасная работа изматывала, и после первого наплыва жаждущих обогащения старателей остались лишь самые стойкие. Эти мужественные упрямцы много лет знали, что на сухой равнине, милях в тридцати от реки, можно иногда найти завалящий алмаз. Ворчливый старый бур по имени Де Бир, владелец этих земель, продавал лицензии на разработку алмазов на своей территории – правда, он предпочитал старателей-земляков и терпеть не мог англичан.
Из-за этого, а также потому, что возле воды жизнь приятнее, старатели не очень-то рвались копаться в земле к югу от реки.
И вот однажды готтентот, прислуживавший одному из старателей, упился жгучего кейптаунского бренди и случайно поджег палатку хозяина – все сгорело дотла.
Протрезвевшего слугу хозяин отделал шамбоком – тяжелой длинной плетью из кожи носорога, – да так, что бедняга стоять не мог. Когда слуга пришел в себя, хозяин, все еще ужасно злой, приказал ему уходить на сухую равнину: «Копай там, пока не найдешь алмазы!»
Пристыженный готтентот, с трудом держась на ногах, взвалил на плечо лопату, сгреб пожитки и захромал прочь. Хозяин уже и позабыл о нем, когда через две недели слуга внезапно вернулся и положил на ладонь старателя полдюжины прекрасных белых камешков – самый большой размером с крупную фасолину.
«Где?» – требовательно спросил Флитвуд Росторн. Единственное, что он сумел выдавить, потому что горло вдруг пересохло и сжалось от волнения.
Несколько минут спустя Флитвуд скакал сломя голову прочь из лагеря, бросив только что вытащенную из реки кучу песка и оставив наполовину полное сито, которым просеивал алмазоносную гальку. Дэниел, слуга-готтентот, бежал рядом, держась за стремя и взбивая голыми пятками фонтанчики пыли; алый шерстяной колпак, признак принадлежности к артели Флитвуда, развевался на его лысой голове, точно флаг, приглашающий остальных отправиться следом.
Подобное поведение мгновенно вызвало дикую панику в маленьком сообществе готовых перегрызть