Логово смысла и вымысла. Переписка через океан. Семен РезникЧитать онлайн книгу.
работы Семанова я не читал, думаю, не скоро прочитаю, но с отрывком, попавшим в «Новый мир», ознакомился. Оказывается, Сергей Николаевич некоторое время (уже при Горбачеве) возглавлял жилищную Комиссию в Союзе Писателей – одну из самых важных. Писатели, желавшие улучшить свои жилищные условия, обращались в Комиссию, а она решала – кому дать дармовую квартиру, а кому не давать.
Не буду говорить о чудовищности самой этой практики, когда одни люди, никогда ничего не строившие, могли делать столь дефицитные подарки другим, тоже ничего не строившим и ни копейки не платившим за эти щедроты. Такова была кафкианская система, потому и пошла на слом.
Нетрудно понять, какие темные игры разыгрывались вокруг халявных квартир, какая шла закулисная возня и грызня, какие выставлялись угощения и делались подношения.
Вспоминая те славные дни, Семанов сравнивает Жилищную комиссию с двукрылой птицей: одно крыло русское, второе еврейское. Неформальным лидером русского крыла, по словам Семанова, был он сам, а еврейское представлял не названный по имени прозаик. Правда, по словам Семанова этот прозаик был русским, но находился под влиянием «долгосрочной» любовницы‐еврейки.
При рассмотрении заявлений, – откровенничает Семанов, – каждое крыло старалось пропихнуть своих и завалить чужих, но патовой ситуации не возникало: «в нашей важной и сугубо деловой сфере обе партии взаимодействовали разумно и успешно». Обеспечивалась эта «совместимость» тем, что перед официальным заседанием Комиссии лидеры двух группировок встречались и договаривались. «Переговоры осуществлялись примерно так, – живописует мемуарист, – подходил к нему я и говорил, что подал заявление такой‐то, ваши его вроде бы недолюбливают, но литератор он хороший, а дела его плохи – жена беременна, теща больная, жить негде, надо помочь… Он обещал, видимо, говорил со своими, все проходило спокойно и благополучно. Или он говорил мне примерно то же: ваши к этому писателю не очень, но жена больна, теща беременна и т. п. Я обещал, говорил с нашими… Оба крыла нашей литературной птицы махали слаженно, и летала она в тогдашних взвихренных небесах вполне спокойно». В качестве примеров слаженного махания крыльями Семанов указывает, что «в ту пору хорошие квартиры получили известный П. Палиевский и еврей А. Нежный, заметный тогда публицист».
Меня восхищает литературное мастерство моего бывшего шефа. Он и сорок лет назад умел красиво вводить в заблуждение (скажем так), а долгие тренировки отточили мастерство: литературная птица, плавно скользящая во взвихренных небесах – это штука посильнее «Плача Ярославны» и фильмов Хичкока. Ослепительно, заставляет зажмуриться. Только открыв и протерев глаза, начинаешь соображать: что это за еврейское крыло такое у птицы‐двойки, если его возглавляет еврей по любовнице!
Я не знаю поименно состава той Комиссии, но могу биться об заклад, что никакого «еврейского крыла», в ней не было. И русского крыла не было. Была сплоченная мафиозная группка зараженных «русской идеей»: всех невосприимчивых к этой болезни они назначали