Русский вираж. Куда идет Россия?. Владимир СоловьевЧитать онлайн книгу.
а теперь приехали в Россию и внедряют то, что успели узнать. Дальше начинаются совершенно анекдотичные для любого политтехнолога вещи. Избирательные кампании выглядят абсолютной калькой даже не с американских избирательных кампаний, а с сериалов об американских избирательных кампаниях. Обама закатал рукава? Мы тоже закатываем рукава! Обама сфотографировался с женой? Мы тоже фотографируемся с женой! Обама, кажется, расходится с Мишель? Мы, кажется, тоже расходимся с женами! А, Обама еще не развелся? Ну тогда и мы спешить не будем. Даже лозунги выглядят переводами.
Второе направление оппозиционеров – ультранационалисты. Они любят говорить о предательстве национальных интересов, заявляют, что они другие, и выступают от имени русского народа. Тут они начинают путаться: «Мы русские… нет, не так, мы славяне! Христиане! Нет, это еврейское что-то… мы… мы в Перуна нашего веруем!» – и моментально таким образом маргинализируются. Просто в силу того, что у каждого человека, по крайней мере в России, если как следует покопаться в родословной, можно отыскать бешеный набор кровей. И люди реагируют с недоумением: «Стоп, минуточку, давайте все-таки без идиотизма!»
Получается, что мейнстрим представлен властью. Поэтому, как бы себя ни называла партия власти, она фактически является самой консервативной. А кроме того, она до смешного соединяет в себе и левые силы – потому что надо заботиться о социальном обеспечении; и крайне правые – сообразно тем реформам в экономике, которые пытаются осуществлять; и олигархические – в силу того, как разделена российская экономика.
Ведь что такое в России власть? Это мандат на реальные действия. Исходя из этого, партия власти представляет собой разнообразнейший коктейль – в ней одной представлены самые разные политико-экономические течения и направления. По большому счету, идя во власть, человек может для себя выбирать среди такого разброса политических взглядов, оставаясь при этом в той же самой партии или команде, что в американских реалиях он метался бы от самого крайнего демократа до самого крайнего консерватора.
Оппозиции крайне необходимо вырваться за флажки. Вариант первый – войти во власть. Вариант второй и гораздо более важный – выйти из «Жан-Жака». Вся оппозиция по большому счету столичная. Один из авторов этой книги в свое время назвал их «Виртуозы Москвы» – впрочем, на виртуозов они, честно говоря, не тянут, хотя одеты не хуже. Так что оппозиции неплохо было бы приобрести наконец российские корни, выйти за пределы столицы.
Кроме того, пора бы уже понять, что глобальному традиционалистскому русскому мышлению претит постоянный мат от политиков, и неважно, что мы говорим друг другу дома или в дружеской компании. Традиционалистскому русскому мышлению претит ругань со сцены. Заливистое хулиганство арт-формы отталкивает от политиков, а не привлекает к ним, маргинализует их избирателей. Напротив, если бы Александр Проханов был лет на 40 моложе, он сейчас наверняка стал бы одним