О всех созданиях – прекрасных и разумных. Джеймс ХэрриотЧитать онлайн книгу.
Входит, а сам уже градусник вытаскивает. А Кланси, значит, полеживал у огня, ну и вскочил, да и гавкнул маленько.
– Маленько гавкнул, э? – Я прямо-таки увидел, как косматое чудовище взлетает в воздух и лает в лицо Зигфриду: пасть разинута, клыки сверкают.
– Ага! Гавкнул маленько. А мистер Фарнон спрятал градусник в футляр, повернулся и вышел в дверь.
– И ничего не сказал?
– Ни единого словечка. Повернулся, значит, как солдат на параде, и марш-марш за дверь. Вот так-то.
Это походило на правду. Решения Зигфрид умел принимать мгновенно. Я протянул было руку, чтобы погладить Кланси, но что-то в его глазах удержало меня от этой фамильярности.
– Ну, я рад, что ему полегчало! – прокричал я.
Старик раскурил трубку с помощью старой латунной зажигалки, выпустил облачко едкого сизого дыма прямо мне в лицо и закрыл чашечку медной крышкой.
– Ага. Мистер Фарнон прислал большую бутылочку белой микстурки, и ему полегчало. Да что уж там! – Он улыбнулся благостной улыбкой. – Кланси всегда ж маленько, а выворачивает. Уж он такой.
Более недели пес-великан в Скелдейл-хаусе не упоминался, но, видимо, профессиональная совесть грызла Зигфрида. Во всяком случае, он как-то днем заглянул в аптеку, где мы с Тристаном занимались делом, ныне отошедшим в область преданий, – изготовляли жаропонижающие микстуры, слабительные порошки, пессарии из борной кислоты, – и сказал с величайшей небрежностью:
– Да, кстати! Я послал письмо Джо Муллигену. Все-таки я не вполне убежден, что мы исследовали его собаку в надлежащей мере. Вывора… э… рвота почти наверное объясняется неразборчивым обжорством, но тем не менее я хотел бы удостовериться в этом точно. А потому я попросил его зайти завтра с собакой между двумя и тремя, когда мы все будем здесь.
Радостных воплей не последовало, и он продолжал:
– Пес этот, пожалуй, в какой-то степени нелегкое животное, а потому нам надо все рассчитать заранее. – Он посмотрел на меня. – Джеймс, когда его приведут, вы будете опекать его сзади, хорошо?
– Хорошо, – ответил я без всякого восторга.
Зигфрид впился глазами в брата:
– А тебе, Тристан, поручим голову, договорились?
– Отлично-отлично, – буркнул Тристан, храня непроницаемое выражение, а его брат продолжал:
– Ты покрепче обхвати его обеими руками за шею, а я уже буду готов ввести ему снотворное.
– Прекрасно-прекрасно, – сказал Тристан.
– Ну вот и чудесно! – Мой партнер потер руки. – Как только я его уколю, остальное будет просто. Я не люблю оставлять что-то невыясненным.
В Дарроуби практика в целом была типично деревенской – лечили мы больше крупных животных, а потому в приемной пациентов обычно бывало не много. Но на следующий день после двух в ней вообще не оказалось никого, и ожидание из-за этого стало почти невыносимым. Мы все трое слонялись из комнаты в комнату, заводили разговоры ни о чем, с подчеркнутым равнодушием поглядывали в окно на улицу, что-то про себя насвистывали. К половине третьего мы окончательно смолкли. Следующие пять минут мы через каждые несколько