Лик скрытый. Иван ШмелевЧитать онлайн книгу.
не любите блиндажей, милости просим… – шутливо сказал Шеметов.
Сушкин вспыхнул и ничего не сказал. Только подумал, – какой странный этот Шеметов.
– Да… моя батарейка… правда, мертвит. Немцы нас хорошо знают, мы у них на учете. У меня есть наводчики, вот-с… с точностью инструмента могут, по ширине пальца… – поставил Шеметов перед глазами ладонь на ребро. – Мертвит батарейка… Зато и своих мертвит! У четверых моих офицеров за войну померли близкие, а трое сами подобрались к комплекту. Странно, не правда ли? А ведь, пожалуй, и хорошо, в трауре-то? Разве война так уж необходимо радостное?..
Сушкин ничего не сказал. В словах Шеметова ему показалось значительное, и он опять подумал: «Но какой он странный!» И совсем смутился, когда Шеметов спросил, пытая взглядом:
– Вы что подумали… не совсем я… того?
Губы Шеметова насмешливо искривились, и в тоне было затаенно-насмешливое, словно он говорил: «А как я вас знаю-то хорошо, подпоручик Сушкин!»
– Нет, я этого не подумал… но мне действительно показалось странным…
– Ну, вроде того. Видите, сколько странного! – с той же усмешкой продолжал Шеметов. – Вы подумали, а я уж знаю… А может быть, и вы что-нибудь угадали… Жизнь умеет писать на лицах.
«Я не ошибся, – подумал Сушкин, – у него было много тяжелого: написала на лице жизнь».
– Видите, дорогой, как много странного! – продолжал Шеметов. – Только в математике ничего странного не бывает. Ну, так при чем же тут математика?
– При чем математика… – не понял Сушкин.
Холодно посмеиваясь глазами, Шеметов сказал:
– Я слышал ваш разговор… – показал он глазами книзу. – Математика математикой, но есть еще очень мало обследованная наука… пси-хо-математика! Не слыхали… Вот этой-то психоматематикой и движется жизнь, и мы с вами живем, хоть иногда и не чуем. А чуять бы не мешало.
– Психоматематика?! – переспросил Сушкин.
– Не будем спорить о слове. Пусть это наука о жизни Мировой Души, о Мировом Чувстве, о законах направляющей Мировой Силы. Вы верите в незыблемые законы материи… их вы можете уложить в формулы. Но есть законы, которые в формулы еще никто не пробовал уложить. Ну-ка, переложите-ка в формулу, что вы чувствуете сейчас ко мне! Сейчас и запутаетесь в словах даже. Это к примеру. Так вот-с… Ее законы еще и не нащупаны… и величайший, быть может, закон – закон непонятной нам Мировой Правды! Не справедливости… это все маленькое самому дикому человеку доступное… а Правды! Я, положим, называю его… ну, законом Великих Весов. А вот… На этих Весах учитывается… и писк умирающего какого-нибудь самоедского ребенка, и мертвая жалоба обиженного китайца, и слезы нищей старухи, которая… – заглянул Шеметов за шторку, – плетется сейчас где-нибудь в Калужской губернии… и подлое счастье проститутки-жены, которая обнимает любовника, когда ее муж в окопах! Громаднейшие Весы, а точность необычайная. Закон тончайшего равновесия…
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте