Бородинское поле. 1812 год в русской поэзии (сборник). СборникЧитать онлайн книгу.
звуком нежных арф вкушал спокойный сон,
О старце, о вдове заботился ли он?
Хоть пенязь отдал ли, хоть лепту он едину,
Чтоб в скорби облегчить их строгую судьбину?
Призрел ли нищего? От трапезы крохо́й
Он поделился ли с голодной сиротой?
Нет, – в недоступном сем для бедного чертоге
Не помнил он об них и позабыл о Боге,
Который с тем ему вручил талант сребром,
Чтобы, деля его, умножил мзду – добром.
Но он на роскошь лишь менял дары богаты, —
И, в пепле падшие, их погребли палаты.
Зри в слабых сих чертах развратные сердца,
И справедливый чти над ними суд Творца.
Но в граде ль сем одном развраты коренились?
Нет, нет; во все концы России расселились;
И от источника пролившееся зло
Ручьями быстрыми повсюду потекло:
Как в сердце о́строты недужные скопленны
Влияньем пагубным все заражают члены.
Повсюду и порок, и слабости равны;
И души и умы равно отравлены́.
Заботы, доблести и предков строги нравы:
Алканье истинной отечественной славы,
Похвальны образцы наследственных доброт —
В презрение, в посме́х уж ставит поздний род.
Мудрейший меж царей, потомок Филарета,
Сей вырод из умов и удивленье света,
Невинно ввел меж вас толь пагубный разврат;
Целебный сок по нем преобратился в яд:
Российски просветить умы желая темны,
Переселял он к вам науки чужеземны,
Но слепо чтившие пути бессмертных дел,
Презрев разборчивость благоискусных пчел,
Широкие врата нови́знам отворили
И чуждой роскошью все царство отравили.
Вельможи по ее злопагубным следам,
Смесясь с язы́ками, навыкли их делам
И, язвой заразя тлетворною столицу,
Как мулы, впря́глися под чужду колесницу,
На выи вздев свои прельщающий ярем, —
За то карает Бог Москву чужим бичом.
Но ободрись: Господь сей казнью укротился
И в гневе не в конец на вас ожесточился.
Восстань и отложи тебя объявший страх,
Мой сын! Судьбу врагов читай на небесах».
Тогда, подняв меня он сильною рукою,
На ноги трепетны поставил пред собою.
Едва смущенный взор я к облакам возвел,
Внезапу дивное явление узрел:
Носимый облаком на юге,
В златом пернатом шишаке,
В чешуйной сребряной кольчуге,
С блистающим мечом в руке,
Мне некий витязь представлялся.
Свирепым вид его казался:
Ярче́е молнии лучей
Сверкало пламя из очей.
Налегши тягостию тела
На черну тучу, он летел.
Пред ним вдруг буря заревела,
Сгущенный вихрем, снег белел.
Вдали его предупреждали
Два призрака: из них один
Как некий зрелся исполин,
Змеи́ в руках его зияли,
Взор грозный наносил всем страх.
Другий