Из огня да в полымя: российская политика после СССР. Владимир ГельманЧитать онлайн книгу.
валового внутреннего продукта (ВВП) на душу населения) в сочетании с высокими показателями человеческого развития (то есть уровнем образования и здравоохранения) и относительно низким уровнем социально-экономического неравенства[44]. Кроме того, демократизация обычно протекает более успешно в тех странах, которые в этническом, религиозном и языковом отношении относительно однородны, не разделены неразрешимыми конфликтами на национальной или религиозной почве и не подвержены воздействию сепаратизма[45]. Несмотря на то, что в мире существуют примеры успешной демократизации на фоне острых этнических и религиозных конфликтов и в относительно бедных странах (как в Индии), они все же служат исключениями, подтверждающими правило.
Что касается механизмов демократизации, то наиболее распространенными среди них выступают следующие. Во-первых, исторически основным механизмом демократизации в Европе, а позднее, и в Латинской Америке, была, как это ни банально прозвучит, классовая борьба, подымавшая широкие народные массы на активную борьбу за свои политические права. Демократия экономически куда более выгодна широким народным массам, нежели авторитаризм, ровно по тем же причинам, по которым конкуренция на рынке выгоднее для рядовых потребителей, чем монополия. Сегменты элит, борющиеся за голоса избирателей, вынуждены предлагать согражданам различные блага по образцу конкурирующих сетей супермаркетов или компаний мобильной связи, привлекающих клиентов более низкими ценами и скидками на свои товары и услуги. Именно поэтому демократические режимы в целом перераспределяют большую долю ресурсов и благ в пользу непривилегированных слоев общества, нежели авторитарные (хотя из этого правила существуют и исключения)[46]. Неудивительно, что демократизация в странах Западной Европы в XIX – начале XX века представляла собой процесс поэтапного расширения доступа к избирательным правам все новых слоев общества (процесс расширения электората) – изначально высокие имущественные и социальные цензы участия в выборах постепенно снижались. Эти изменения происходили вовсе не по доброй воле правящих групп, а под весьма жестким давлением со стороны массовых общественных движений (прежде всего, рабочего движения), которые вынуждали элиты идти им на уступки под угрозой стачек и революций. Несколько огрубляя, можно сказать, что демократизация в ряде стран Западной Европы стала продуктом классового конфликта, который в конечном итоге был разрешен через политические компромиссы. Массовые общественные движения выступали мощной движущей силой демократизации и в Латинской Америке в 1970–1980-е годы, да и в ряде стран Восточной Европы (например, в Польше) в период краха коммунистических режимов. Конечно, лозунги, организационная структура и социальная база этих движений различались в разные эпохи и в различных странах, но в целом массовое
См.: Przeworski A. et al., Democracy and Development: Political Institutions and Well-being in the World, 1950–1990. Cambridge: Cambridge University Press, 2000.
См.: Rabushka A., Shepsle K. Politics in Plural Societies: A Theory of Democratic Instability. Columbus, OH: Merrill, 1972.
См.: Acemoglu D., Robinson J. Economic Origins of Dictatorship and Democracy. Cambridge: Cambridge University Press, 2006.