Короче! Я из Сочи. Том 2. Владимир ГакштетерЧитать онлайн книгу.
пытаться передавать слова, которые они бормотали сквозь слёзы. Было всё: и всхлипывания, и смех, и плач – всё, что бывает при встрече мамы и дочери, которые уже и не надеялись увидеться. И для дочери приход мамы был как самый дорогой и желанный, но совершенно невозможный подарок. Немного успокоившись, но продолжая всхлипывать, мама Люба осмотрела Олю, как она всегда осматривает своих детей. Истощённая, со свежими синяками на руках и чёрной кровавой полосой на шее. Люба даже распахнула халатик Оли, осмотрела синяки, ссадины на теле и погладила округлившийся животик. «Моя девочка! Сколько же тебе пришлось.» – следующие слова Люба уже не смогла договорить и ещё сильнее заплакала.
Если собрать все слёзы матерей, которые они выплакали по своим детям, то на Земле уже давно был бы потоп. И счастье наше, что матери иногда смеются!
«Оля! Ты вся в синяках. Он тебя избивал?» – стала расспрашивать мама Люба. «Бывало частенько, но больше щипал за руки, за бок, за живот. Говорил, что если ударит – может убить». Они присели на кровать, и Оля начала рассказывать маме Любе то, что только ей и могла, и хотела рассказать:
«Когда около нас остановилась машина, и незнакомый мужчина подошёл к нам, мы хотели убежать, да, собственно, все и убежали, кроме меня. Я тоже уже уходила и убежала бы, но он, спросив, как меня зовут, сказал, что знает меня и может отвезти к моей бабушке. Я была совсем глупая, не подумала, что взрослый способен шутить такими вещами. Ещё он сказал, что если мне не понравится, он привезёт меня назад. Вот так я оказалась в его доме. Там действительно оказалась бабушка Феня – моя третья мама. В доме было так хорошо, что когда Алексей, так звали того мужчину, предложил отвезти меня в детдом, я сама не захотела. Прекрасный дом, огромный двор, сад, собака, кошка. Я гуляла по саду и представляла себя маленькой принцессой. У меня была даже своя комната. Никто меня не запирал, не ругал. Я ведь не знала, что будет дальше. То, что можно оформить документы и жить в том доме законно, мне даже в голову не приходило.
А у Алексея были на мой счёт свои планы. Алексей – мужик большого роста, с широченными плечами, некрасивым, рябым лицом, огромным носом и маленькими, близко посаженными глазками. Ходил он как-то неуверенно, и это дополняло негатива его личности. В школе над ним смеялись и побаивались, позднее откровенно издевались. Женщин у него никогда не было. Мама Аграфена, конечно, считала своего сыночка самым-самым лучшим и успокаивала: «Лёшенька! Они все сволочи. Сами уроды. А ты у меня хороший, сильный».
Хороший, сильный Лёша вырос обозлённым, диким зверем, ненавидящим всё и всех. Он рассказывал мне, что ещё в детстве ненавидел всех вокруг, и людей, и особенно животных. Он отдыхал летом у бабушки в деревне, и та решила сварить для внука куриный супчик. Вдруг внук захотел отрубить голову петуха сам. Бабушка поупрямилась, но недолго, а внук впервые лишил жизни живое существо. Сколько после этого Лёша убил кошек, собак, – неизвестно, но после окончания восьмилетки он несколько лет поработал слесарем в котельной, а отслужив