Право и общество в концепции Георгия Давидовича Гурвича. Михаил АнтоновЧитать онлайн книгу.
доктринах XVII и XVIII вв., и 21 сентября 1920 г. был «окончательно закреплен за Петроградским университетом»[159].
После сдачи экзаменов и принятия осенью 1920 г. решения об оставлении Гурвича на преподавательской работе в университете[160] он получает неожиданное назначение в Томский университет[161]. Со стороны большевиков такие назначения в отдаленные города преследовали цель устранения «неблагонадежного» профессорско-преподавательского состава из двух столиц. Вследствие этого многим ученым приходилось временно преподавать в провинции. Так, ближайший друг Гурвича СИ. Гессен с 1919 г. работал в Томском университете, хотя в конце концов вынужден был оставить преподавание и возвратиться в Москву в силу «тяжелейших условий работы и жизни» в Томске[162].
При таких обстоятельствах у молодого Гурвича не могло быть особого желания переезжать холодной зимой 1920 г. в далекий сибирский город, и, возможно, это назначение стало «последней каплей» в принятии молодым человеком окончательного решения об эмиграции (ранее он уже подавал прошение о командировке за границу с 15 августа 1920 г.[163]). Ряд источников, базирующихся на воспоминаниях мыслителя, упоминают о политической позиции Гурвича[164], выступавшего против заключения Брест-Литовского мира, как о причине его вынужденной эмиграции[165]. Другие биографические источники, равно как и признания самого мыслителя на страницах его работ, указывают на разочарование Гурвича в идеалах революции и несогласие с политикой большевиков по подчинению советов централизованной власти и их постепенной трансформации в органы государственной власти[166]. Однако молодой ученый не играл сколь-либо значимой роли в научной и политической жизни послереволюционной России, поэтому разногласия с политикой большевиков могли служить скорее мотивом, чем причиной эмиграции.
Общими же для большинства русских интеллектуалов причинами эмиграции были, с одной стороны, труднейшие условия жизни, а с другой – нестабильность, неуверенность в будущем и понимание того, что советская власть устанавливается «всерьез и надолго». Представляется, что скорее по этим причинам молодой Гурвич не принимает назначение на профессорскую должность в далекий Томский университет[167] и осенью 1920 г. «под видом латвийского беженца»[168] эмигрирует в Латвию, а затем в Германию. Эти события знаменуют поворотный пункт в эволюции ученого, который вынужден отныне искать научное признание не только и не столько в кругах русской научной интеллигенции.
Для понимания философско-правовой концепции Гурвича необходимо учитывать, что базовые принципы своих правового
Протокол заседаний политико-юридического отделения от 21 сентября 1920 г. // ЦГА СПб. Фонд Петроградского университета. Ф. 7240. Оп. 14. Д. 85.
Вместе с тем нужно отметить, что Гурвич в отличие от своих коллег Н. С. Тимашева и П. А. Сорокина еще не был включен в списки профессорско-преподавательского состава университета. См., например: План преподавания по политико-юридическому отделению на 1919/1920 гг. // ЦГАСПб. Ф. 7240. Оп. 14. Д. 85.
Имеющиеся данные не позволяют с точностью ответить на вопрос о том, приступал ли Гурвич к преподаванию в Томском университете и выезжал ли он в этот сибирский город в 1920 г. График подготовки к магистерским экзаменам и к тому, чтобы остаться в Петроградском университе (вплоть до 21 сентября 1920 г. – даты принятия решения об оставлении на юридическом факультете Петроградского университета; см.: Протокол заседаний политико-юридического отделения от 21 сентября 1920 г.) с трудом позволил бы молодому ученому такую дальнюю и длительную командировку с учетом того, что уже в октябре 1920 г. он эмигрирует из России (анкета собеседования Б. Миркина-Гецевича с Г. Д. Гурвичем от 15 апреля 1928 г.). В одной из своих французских автобиографий Гурвич подтверждает, что был назначен на профессорскую должность в Томском университете, но «не приступал к осуществлению своих профессорских функций в связи с отъездом из России» (Автобиография Г. Гурвича. Без даты. Примерно начало 1932 г. Дело Г. Гурвичав Фонде Университета Парижа (1932–1965) // Национальный архив Франции. Cote F17 28495).
Это предложение было поддержано профессурой и руководством отделения, где преподавал Гурвич: ему дозволена научная командировка до августа 1922 г. (Протокол заседаний политико-юридического отделения от 26 июля 1920 г. // ЦГА СПб. Ф. 7240. Оп. 14. Д. 85). Но воспользоваться этой официальной возможностью покинуть Советскую Россию молодой ученый не захотел или не смог.
Гурвич впоследствии объяснял эмиграцию несогласием с политикой большевиков, в частности с заключением Брест-Литовского мира. См., например:
См. выше: об отказе принять назначение, которое он считал «ниже своего достоинства»
Анкета собеседования Б. Миркина-Гецевича с Г. Д. Гурвичем от 15 апреля 1928 г.