Социология власти. Теория и опыт эмпирического исследования власти в городских сообществах. Валерий ЛедяевЧитать онлайн книгу.
власти в городских сообществах разных стран; европейские исследователи обратили внимание на американский опыт[16].
В целом в исследовании власти в этот период был сделан настоящий прорыв, а многие недостатки ранних подходов успешно преодолены.
В рамках классического этапа, в свою очередь, выделяется несколько наиболее значимых вех:
а) исследование Флойда Хантера,
б) исследование Роберта Даля,
в) сравнительные исследования 1960-1970-х годов,
г) опыт использования многомерных концепций власти в эмпирических исследованиях (Мэтью Кренсон, Джон Гэвента),
д) марксистские исследования власти 1960-1970-х годов.
Исследование Флойда Хантера в Атланте. Большинство аналитиков начинают отсчет эмпирической социологии власти с исследования Флойда Хантера в Атланте, проведенного в начале 1950-х годов [Hunter, 1953]: оно стало первым проектом, полностью посвященным изучению власти в городском сообществе; Хантер использовал специальный метод исследования, который впоследствии стал едва ли не самым популярным способом выявления субъектов политической власти.
Особое место Хантера в эмпирической социологии власти обусловлено и тем обстоятельством, что он вместе с Ч.Р. Миллсом [Mills, 2000] бросил вызов многим устоявшимся представлениям о власти в США, а его книга существенно повысила интерес к теме, фактически открыв полемику по поводу распределения власти в городских сообществах. Ориентированная на анализ конкретных форм и образцов политического поведения, книга Хантера символизировала начало бихевиоральной (или поведенческой) революции в изучении власти, ознаменовавшей поворот от исследования формально-правовых и институционально-организационных аспектов функционирования политической системы к описанию и объяснению политического влияния различных социальных групп и выявлению соответствующих эмпирических закономерностей. Подход Хантера существенно контрастировал с устоявшейся традицией политических исследований в США, которые осуществлялись главным образом в русле плюралистического направления в политической науке. Концентрируя внимание на формальной структуре политического руководства и управления, политологи обычно ограничивались исследованием видимых легальных механизмов власти, недооценивая влияние акторов, действующих вне непосредственного пространства государственной политики. Тем самым не учитывались скрытые и наиболее тонкие проявления власти, что существенно искажало общую картину ее распределения. В этом отношении исследование Хантера расширяло и углубляло традиционные подходы к изучению власти, способствуя формированию новых представлений о политическом процессе: Хантер постарался разглядеть скрытые механизмы политического влияния, находящиеся за пределами формальных публичных институтов власти[17]. Как социолог Хантер понимал, что властные отношения имеют
Изучение городской политики в европейских странах, разумеется, имело место и раньше, но по своей проблематике и характеру оно существенно отличалось от того, что наблюдалось в американской политической науке и социологии. В частности, в Великобритании изучение власти в городском политическом пространстве фокусировалось на публичной сфере и деятельности государственных и партийных организаций. Для британской политики, подчеркивал К. Ньютон, «вопрос “кто правит?” не является проблемой… Просто начните с избранных и назначенных людей в местных органах власти. Исследование может привести в Уайтхолл, Вестминстер, в местные партийные организации, группы давления, комитеты городского совета, каким-то чиновникам или к их комбинации» [Newton, 1975: 12]. Такой ракурс исследования власти был обусловлен тем, что в Великобритании «вся политическая система выстроена вокруг Лондона и основных политических партий», а «права и обязанности местной власти жестко заданы центром» [Newton, 1976: 3]. Административный фокус имел место и в исследованиях городской политики в других европейских странах.
Э. Берч квалифицирует данные изменения в направленности и проблематике исследования политической власти как переход от изучения одних форм политической власти (государственное принуждение и политический авторитет) к другим (политическое влияние и политическая манипуляция) [Birch, 2001: 161–176]. На формирование потребности изучать политическую власть в более широком ракурсе повлияли различные факторы. Развитие теории систем побудило рассматривать политическую систему как сложный организм, в котором политическое управление выступает лишь в качестве одного из элементов; бихевиорализм усилил внимание к политическим практикам, выходящим за пределы формальных политических институтов; сказался и растущий интерес к проблемам политики в социологии, которая в отличие от политической науки была более ориентирована на изучение общества во всех его взаимосвязях и не ограничивалась какой-то одной сферой.