Дама с рубинами. Совиный дом (сборник). Евгения МарлиттЧитать онлайн книгу.
пьесе роль первой любовницы. У нее было красивое полное лицо, белоснежная округ лая шея и роскошные плечи. Она спокойно улыбалась.
Это не мог быть не кто иной, как Элоиза Таубенек, которой советница отводила теперь такую важную роль. Да и неудивительно, что бабушке совсем «вскружило голову это знакомство», как выразилась при встрече в Берлине тетя Софи. Перспектива назвать своей невесткой племянницу герцога, хотя бы и дочь от неравного брака покойного принца Людвига, превосходила все самые смелые желания госпожи советницы. Можно ли было вынести такое сверхъестественное счастье?
У старухи в торце стола на лице было выражение блаженной гордости. Почти набожно сложив руки, она не сводила глаз с белокурой красавицы, сидящей рядом с ее единственным сыном, который, быстро продвигаясь по службе, уже достиг к двадцати девяти годам звания ландрата[5].
Злые же люди уверяли, что, не будь известной девицы Элоизы фон Таубенек, никогда бы не получить господину Маршалю, несмотря на свои действительно выдающиеся способности, такого высокого назначения.
– Да, на свете много злых языков – закончила тетя Софи свое сообщение, с сожалением пожимая плечами, но глаза ее при этом плутовски смеялись. Впрочем, Герберт действительно стал важным господином, ему идет занимать высокий пост и знаться только с равными себе.
Да, он похорошел и стал настоящим дипломатом с аристократической самоуверенностью в тоне и манерах. Если бы она с ним где-нибудь нечаянно встретилась, то, наверное, не узнала бы, так как не видела его давно, пожалуй, лет семь. Теперь, когда у него была красивая темная бородка, он из презренного студента преобразился в господина ландрата, который к тому же намеревался жениться.
При входе в галерею слышался довольно громкий гул многих голосов, среди которых можно было различить, как ей показалось, милый суровый голос дедушки. С появлением лакея оживленный разговор стал тише, потом послышался приятный, хотя и несколько низковатый женский голос, с какой-то властной снисходительностью отвечавший на вопросы. Маргарита не могла видеть говорившую, но поняла, что та должна была сидеть по правую руку от отца, тогда как фрейлейн фон Таубенек сидела по левую сторону от него…
Невидимая дама мило и интересно рассказывала об одном приключении при дворе, прерывая себя иногда словами: «Не правда ли, дитя мое?», на что красавица Элоиза тотчас же равнодушно отвечала: «Конечно, мама». Значит, сидевшая рядом с отцом дама – баронесса фон Таубенек, вдова принца Людвига. У отца был такой гордый вид! На его красивом, хотя и постаревшем лице не осталось и следа мрачной меланхолии, которая пугала дочь при каждом их свидании. Видимо, не одна бабушка восторгалась лучами счастливой звезды, взошедшей над их домом.
Описывая со всевозрастающим оживлением, как лошадь герцога старалась его сбросить, госпожа фон Таубенек вдруг замолчала и прислушалась. Заглушая ее довольно громкий голос, в комнату проникали звуки чьего-то пения, они
Советник от дворян уезда.