Август Четырнадцатого. Александр СолженицынЧитать онлайн книгу.
но – так ли надо? Командиру корпуса негоже спрашивать совета у кого-нибудь, а тем более – у полковника, подосланного Ставкой. Тут, напротив, надо было голову трудить, догадываться и выведывать: насколько этот полковник в силе, насколько он в доверии у Верховного, и чья это интрига, что его прислали сюда. И не о страхах своих, не о заботах говорил с ним Артамонов, а, молодечествуя, – так, о чём-нибудь общем: мол, говорят, Германия сильна порядком и системой, но ведь в этом её и слабость! вот начнём воевать не по системе, не по порядку, – глядь, они и растеряются.
Этот полковник как прилип, и когда, уже к ночи, по стихшему бою, решил командир корпуса ещё раз объехать все позиции и ещё раз ободрить войска – полковник вызвался непременно ехать с ним, дурная примета. И верно: всё, что тот спрашивал и говорил по дороге, всё было от недобра, всё – подковырка. Из Сольдау ехали, светя фарами, обгоняя кой-какие войска, – притворился: что это не видно укреплений, окопного пояса вокруг города за те четыре дня, что корпус тут стоит, может он пропустил? О дневном бое говорили – стал головой крутить, что вот сняли полк с правого фланга – и там, мол, теперь щель. Только осадил его Артамонов, что туда пошла конная бригада Штемпеля, – как въехали в деревню, а бригада Штемпеля на ночлеге и лишь собирается завтра утром выступать. Артамонов учинил Штемпелю разнос. Но у кого не найдёшь недостатков, если так вот ездить по расположению и присматриваться?.. И наконец с открытым уже непочтением ставочный полковник приступил с расспросом, какой у командира корпуса на завтра план.
План! – слово-то какое неправославное. Какой мог быть «план», и о том ли вслух рассказывать, нашёл простака! План был – как выскочить отсюда всем корпусом благополучно, и не лёг бы порок на имя корпусного, а получить награду. Но такой простой план нельзя было высказывать. А полковник, определённо имея за собой большие связи, развязно лез почти уже с указаниями: что войск у генерала вдвое больше, чем корпус, и нескованный левый фланг с кавалерийскими дивизиями на нём, – и завтра можно было бы захлестнуть немецкий фланг своим подвижным и длинным, есть ещё время развезти приказы и перестроить части. И будто это в интересах самого же Артамонова.
Ну уж, свою пользу мы и сами знаем! Но, правда, легла такая беда, что войск у Артамонова с сегодняшнего дня стало вдвое больше, оттого и головоломание вдвое больше: имел он неосторожность поднять тревогу, пожаловаться в штаб армии, что против него накопляется неприятель, – и Самсонов по телеграфу отдал в его распоряжение обе кавалерийские дивизии и все войска, опоздавшие в несобранный 23-й корпус, – варшавскую гвардейскую дивизию да отдельную стрелковую бригаду. Теперь «Командующий убеждён, что даже превосходящий противник не будет в состоянии сломить упорство славных войск 1-го корпуса». И так же гордо благодарил по телеграфу Артамонов «своего доблестного Командующего за доверие». А сам оледенел от такого доверия – что же с этой крестной ношей делать?