Казнь Шерлока Холмса. Дональд ТомасЧитать онлайн книгу.
у Рейхенбахского водопада. Тогда мой друг сказал, что его жизнь – вполне умеренная плата за искоренение такого зла.
Макайвер завершил свое дневное дежурство в камере. В продолжение ночи ему вместе с другим надзирателем предстояло нести вахту в коридоре: они должны были спать по очереди и при необходимости прийти на помощь Креллину. Незадолго до смены караула капрал принес стакан приторного маслянистого раствора.
– Воды, если можно, – тихо сказал Холмс. – Вкус этого зелья так же неприятен, как и его действие.
Нервы тюремщика были истощены. Он не мог выносить тяжелого, пронзительного взгляда заключенного, вероятно, потому, что знал о назначенной на утро казни. Когда Макайвер отошел, чтобы налить воды, Холмс на случай, если его увидит кто-нибудь другой, поднес стакан скополамина к губам и запрокинул голову, словно решив выпить всю жидкость залпом. Прежде чем охранник обернулся, сыщик стремительно выплеснул микстуру в щель между стеной и кроватью. Омерзительное пойло лишь намочило ему губы, сообщив дыханию кисло-сладкий запах. Макайвер подал пленнику стакан воды. Догадывался ли капрал о том, что скополамин не выпит? Да так ли важно, принял заключенный снотворное или нет, если он скован цепью и находится под постоянным надзором? В конце концов, микстура предназначалась лишь для того, чтобы приговоренный не проявлял беспокойства. А он всегда бывал на удивление сдержан.
– Время почти истекло. Думаю, больше нам не доведется разговаривать, – мягко сказал Холмс, возвращая Макайверу стакан. – Вы слабый, недальновидный, но, похоже, не злой человек. Мой совет: впредь прислушивайтесь к голосу совести. Едва ли мне удастся вам помочь, но, если выпадет случай, я сделаю все возможное для вашего освобождения, будьте уверены.
Взгляд Макайвера выдавал его полную растерянность. Он пробормотал совсем тихо:
– Не говорите со мной сейчас, сэр. Молчите, если желаете мне добра!
Холмс улыбнулся. Во второй раз надзиратель назвал его «сэр». Это была дань уважения, которую бывший солдат инстинктивно выказывал тому, кому готов был подчиняться. Еще несколько дней, и мой друг превратил бы тюремщика в своего союзника.
– Хочу добавить лишь одно, – спокойно проговорил сыщик. – Ни при каких обстоятельствах не входите завтра в камеру раньше других. Пожалуйста, запомните мои слова.
Это было все, что Холмс мог сделать для перепуганного капрала кавалерии.
По всей вероятности, остальные надзиратели, услышав о приготовлениях к казни, в ту ночь ослабили бдительность. Они полагали, будто им осталось продержать человека, опоенного наркотиком, восемь или девять часов взаперти. А на рассвете три тюремщика и старшина в присутствии Милвертона потащат полуживого узника к эшафоту, сооруженному в каких-нибудь двадцати ярдах от камеры, на краю плаца.
Когда Креллин открыл дверь, Холмс уже лежал на боку, накрытый одеялом. Заперев замок и прицепив связку ключей к поясу, охранник без особого тщания произвел