За три моря. Путешествие Афанасия Никитина. Константин Ильич КунинЧитать онлайн книгу.
Никитин вернулся к своим, была уже глухая ночь. Костер догорал. Все крепко спали. Лишь старик Кашкин еще покашливал и ворочался под своей овчиной.
Афанасий разбудил товарищей. Быстро потушили костры, собрали одежду, без шума стащили ладьи в Волгу.
Никитин вернулся к Асан-беку вместе с Кашкиным и Кирей Епифановым. Старик Кашкин прежде плавал в Астрахань и мог пригодиться на головном корабле, а Киря сам увязался с Афанасием.
Когда Никитин поднимался на корабль, он увидел, что Кашкин волочит за собой мешок.
– Что это у тебя, дед? – спросил он.
– Так, рухлядишка[24] кое-какая, – уклончиво ответил Кашкин.
И лишь тогда Никитин подумал, что оба его короба остались в ладье. Но возвращаться назад было уже поздно. Он успокаивал себя тем, что, может быть, его товары лучше сохранятся в ладье. Татары, наверное, будут охотиться за кораблем с богатыми подарками, которые везет из Москвы в Шемаху Асан-бек, а ладья может пройти незамеченной. К тому же главное его богатство – нитка жемчуга – было при нем. Он хранил ее в мешочке на шее.
Никитин прошел на корму, где стоял посол. Асан-бек ждал ногайцев-проводников, уплывших вперед на разведку. Ночь была по-прежнему темная, но до восхода луны оставалось немного времени.
Тихо подошла лодка, и на корабль поднялись два проводника.
– Где же третий? – спросил вполголоса Афанасий.
Оба ногайца, перебивая друг друга, зашептали:
– Сейят занедужил[25] вдруг, ходить не может, по земле катается, пришлось его на берегу оставить.
– Весть дали, проклятые! – пробормотал по-русски Никитин.
На поднятых парусах караван поплыл вниз по течению реки.
Прошло много времени. Все было тихо. Лишь вода журчала под кормой да поскрипывал руль.
– Качма! Качма! – раздался вдруг громкий и резкий окрик с берега.
– Что это значит? – спросил Никитин.
В ответ раздались два всплеска за кормой: оба проводника бросились в воду.
– Качма! Качма! – закричали с обоих берегов реки.
– Не отвечай! – приказал посол и велел взяться за весла. – Нужно торопиться, а нас все равно теперь узнали, – добавил он.
В это время над яром[26] показалась луна, и сразу стали видны и корабль, и ладьи, бежавшие под парусом, и множество всадников на обоих берегах.
О борта и палубу корабля застучали стрелы. Одна задела руку повара, другая застряла в шапке Кашкина.
– Начинай! – крикнул посол.
И все, кто не занят был на веслах, стали стрелять из пищалей и луков. Жалобные крики раздались где-то на левом берегу.
– Ага, попали! – воскликнул Киря, вновь заряжая пищаль.
Вдруг он, как надломленный, согнулся пополам – в горле у него торчала стрела. Взяв из его рук пищаль, Никитин послал пулю на берег. Снова раздался крик, и Афанасий понял, что попал в цель.
Ветер усилился, паруса натянулись, и корабль поплыл быстрее.
– Уходим! –
Рух́лядишка, рухлядь – старое имущество, пожитки, скарб.
Занеду́жить – заболеть.
Яр – крутой берег, обрыв.