Картина с кляксой. Валерий ГусевЧитать онлайн книгу.
встал, поправил свой бант, потрогал шляпу, будто боялся, что ее сорвет ветром, и начал говорить.
– Уважаемые дамы и господа! Сегодня вам выпала небывалая удача первыми ознакомиться с моей новой серией картин. Не скрою, их сюжеты навеяны мне гениальностью моего учителя Казимира Малевича. Все вы, конечно, знаете его шедевр мирового уровня «Черный квадрат». – Спросите кого-нибудь про Малевича, никто, кроме «Черного квадрата», ничего не назовет. – Однако, – он снова, на всякий случай потрогал шляпу, – что есть «Черный квадрат»? Вся его сила в том, что каждый человек видит в нем что-то свое, глубинное. Или это окно, за которым безбрежная зимняя ночь. Или этот распахнутый во Вселенную путь. Или безысходная тоска. Или…
– Двойка в четверти, – подсказал Алешка. В зале хихикнули.
– Вы неглупый молодой человек, – снисходительно похвалил его Славский. – Впрочем, продолжим. Однако я пошел дальше, шире и глубже. В моих композициях представлено все многообразие человеческих эмоций, радостей и разочарований, надежд и мечтаний… Впрочем, все это вы сейчас увидите. Торопитесь, уважаемые дамы и господа, потому что вся эта серия на днях покидает пределы России. Все картины закуплены западной Галереей современной живописи. Здесь мне за них не дадут и ломаной копейки. Прошу! – И он широким жестом отдернул занавеску.
В зале было и так тихо, только мерно постукивали в углу старинные часы. А сейчас здесь воцарилась поистине мертвая тишина. И буквально через секунду заскрипели стулья, некоторые люди встали и без всяких слов покинули зал.
Картин было много. Штук десять. Но они были странные. Квадраты, треугольники, овалы, круги, «зиги с зугами». Отдельно висела какая-то злобная колючка.
Художник был польщен тишиной.
– Как видите, – сказал он, – я конкретизировал все, что заложено в «Черном квадрате». Вот, пожалуйста, «Синий квадрат». Что это? – Он помолчал, ожидая ответов. Не дождался. – Это символ нашей России. Синее небо, васильки во ржи, синеглазая девушка, синяя вода бескрайних рек, синева дальних просторов…
Тут поднялся сердитый дядька и спросил густым голосом:
– А не лучше ли было изобразить это все, как есть на самом деле? Синее небо, синие васильки, синеглазые русские девушки? Или слабо?..
Славский не дал ему договорить:
– Это примитивизм! Вы только подумайте…
– Спасибо, не буду, – отрезал дядька и стал пробираться к выходу.
ут опять проявила интерес та самая милая дама, что возмущалась его шляпой:
– А скажите, как вы написали бы автопортрет? В каком виде?
– В виде коровьей лепешки, – буркнул сердитый дядька и хлопнул дверью.
Все вежливо улыбнулись, а Славский насмешливо помахал ему вслед и опять поправил шляпу.
– Ну вот. Когда здесь остались люди, близкие к искусству, я продолжу свои идеи. Лучше всего донести их вам на примерах. Вот эта композиция, – он указал на картину: черный круг, в нем круг белый, в белом – ярко-желтый. –