Два солдата из стройбата. Владимир ЛидскийЧитать онлайн книгу.
Но пацан продолжал твёрдо крутить головою. Тогда вояка привстал и легонько ткнул его ладонью в стриженый затылок, типа – запарил… ну, и чёрт с тобой!
Через некоторое время в спортзал вернулись сопровождающие, построили мальчишек перед зданием и повели в баню. Там пацаны скинули свою «гражданку», и сержанты быстро запихнули их барахло в огромные полотняные мешки. Петров без сожаления расстался со своей одёжкой, потому что она не стоила гнутого гроша и подбиралась-то из домашнего гардеробного хлама именно затем, чтобы на месте быть забытою и брошенной. Мелкие деньги под кривые ухмылки сержантов новобранцы отдавали каптёрщику, понимая, впрочем, что скорее всего этих денег им больше никогда не увидеть…
Из предбанника пацаны прошли в моечное отделение, и Петров в слоистых волнах свежего пара снова углядел того худенького белобрысого паренька, рядом с которым ехал со станции. Подойдя к нему поближе, он разглядел на цыплячьей его грудке довольно крупный крест, на вид серебряный, и без обиняков запросто спросил: «Ты что, верующий, что ли?» – «Ага, верующий…», – так же просто ответил парень.
За банной шайкою да за мочалкою, сидя на мокрой скользкой лавке, поговорили новые знакомцы за судьбу.
У этого Василия была крестьянская фамилия – Пшеничников и вырос он в семье священника. Его отец был настоятелем церквушки в маленькой подмосковной деревеньке на самом краю области. Понятно, что в такой семье и Василий был крещён. Звания комсомольца он в своё время не был удостоен, да и пионерский галстук ему на шею в младших классах не вязали, так что когда он кончил школу, все учителя, завуч и директор вздохнули с облегчением. Ещё бы – стены учебного заведения, считавшегося образцовым, покинул его религиозный позор. Не то чтобы Василий досаждал кому или мешал, совсем наоборот, – парнишка был спокойный, тихий, неконфликтный, а просто как-то стыдно было некоторым из учителей за своё атеистическое настоящее, когда носитель веры и терпимости, глядя округ себя херувимскими очами, немо отрицал материалистические истины… Парень был дотошный, по всем предметам успевал прилично, но более всего любил внеклассное чтение, да не по программе, а религиозное – читал Евангелие, Минеи Четьи и изучал историю религии, благо нужными книгами отец всегда умел снабдить. Любимой темой было у него начало христианства да гонения на первых христиан. Он обожал историю Стефана, по навету забитого камнями, рассказ о новообращённом Савле, которому тяжело было идти против рожна, и повествование о рыбаке и равви, ставших впоследствии столпами христианства…
После школы мыслил он двинуться дорогою отца, – мечтал о Лавре, о звездоносных куполах, да судьба сулила иную стезю, и стезя открылась. Маленький клочок бумаги приговорил его к двум годам военной службы, и он, посовещавшись с батюшкой да с матушкой, отправился, скрепя сердце, на призывной участок…
И вот – первая армейская баня.
Уже заканчивая мыться, Василий