Избиение младенцев. Владимир ЛидскийЧитать онлайн книгу.
дядька, который должен был во всю ночь бодрствовать и следить за порядком в спальном помещении, но, побеждённый дремотою, безмятежно спал на кожаном диванчике в преддверии коридора. Поняв, что в спальне творится неладное, дядька вскочил со своего ложа и побежал по проходу. Кадеты бросились врассыпную. Дядька поднял скомканное одеяло и увидел под ним лежащее на полу раздавленное тело. Оно всё было в чёрных пятнах, это темнела в сумерках помещения уже запекающаяся кровь. Дядька с криком побежал будить дежурного офицера, в спальне засветили лампы, сонный, полуодетый Извицкий выскочил из коридора, следом появились дежурный по корпусу и смотритель зданий. Послали за директором. Офицеры склонились над скрюченным на полу телом. Кто-то тронул Женю за плечо, повернул на спину. Он с трудом разлепил глаза и едва слышно прошептал:
– Я не крал…
Разразился страшный скандал. Дело пошло наверх. В корпус немедленно было выслано несколько комиссий, началось расследование. Женя лежал в корпусном лазарете с разбитым лицом, сломанной ключицей и вывихнутой рукой. Всё его тело было покрыто синяками и ссадинами. Утром в лазарет примчались родители. Нина Ивановна рыдала в голос, Автоном Евстахиевич кричал. Директор пытался их успокоить, тихим голосом увещевая и втолковывая какие-то неочевидные истины, Нина Ивановна и Автоном Евстахиевич не унимались. У Жени разламывалась голова, ему невмоготу было слышать эти нервные крики. Лазаретный доктор Адам Казимирович обратил внимание присутствующих на беспокойство больного, и генерал пригласил родителей Жени в свой кабинет.
Дело разбиралось на самом высоком уровне и дошло до Главного Начальника Военно-учебных заведений Великого Князя Константина Константиновича, а через него – до Государя. Многие офицеры получили суровые взыскания.
Родители Жени хотели немедленно по выздоровлении забрать его из корпуса и написали прошение о выпуске, но спустя некоторое время генерал Римский-Корсаков пригласил их к себе на квартиру и в неофициальной обстановке просил не торопиться с подобной инициативой.
– Офицерская честь предполагает помощь попавшему в беду товарищу, – сказал он, – и негоже нам отказываться от любой попытки исправить положение. Ваш мальчик – ещё ребёнок и эта травма навсегда останется с ним, если мы не попытаемся хоть как-то сгладить последствия ужасного происшествия. Наш долг – воспитать его настоящим человеком и даже если он где-то оступился и упал, мы обязаны помочь ему подняться, стать в строй, честной учёбой и службой искупить свою вину и снова стать полноправным членом кадетского сообщества.
Эти тягостные разговоры длились ещё много дней, и, в конце концов, было принято решение, инициатором которого выступил Автоном Евстахиевич: оставить Женю в корпусе. Слёзные мольбы Нины Ивановны не возымели действия, Автоном Евстахиевич имел серьёзные беседы с генералом Римским-Корсаковым и, само собой, с сыном, который сначала категорически отказывался учиться