Кондотьер: Ливонский принц. Король. Потом и кровью. Андрей ПосняковЧитать онлайн книгу.
сужаясь, пронзали, словно метательные копья-сулицы, всю Москву, выбирались в леса, на луга заливные, становились дорогами – в Переяславль, к Ростову, в Коломну и Рязань, в Тверь и Великий Новгород, в Звенигород и дальше – на Смоленск, на Запад. По этому-то, Смоленскому, тракту и приехал Магнус в столицу. С личного разрешения царя стоял сейчас ливонский король на Боровицкой башне, любовался красотами, думал…
В который раз уже вспоминал Эзель-Сааремаа, паром, Наташу, братков… и так вовремя появившуюся каравеллу адмирала Карстена Роде. Там, в Балтийском море, у Сааремаа, тоже была «дыра». Провал во времени, портал! Только вел он куда-то в параллельный мир и с какой периодичностью открывался – непонятно. Опять же – море. Стихия непредсказуемая. Ни сам Роде, ни его моряки не могли толком сказать, как они очутились тогда у заброшенного причала. Ну, плыли себе и плыли. Разве что зеленоватый туман по берегам стелился, да туча грозовая нашла, грозой, кстати, так и не разродившаяся. Ничего необычного каперы не заметили. Как пронзили время, пришли в будущее – так и ушли, буднично и просто.
Арцыбашев потом еще дня три кружил в ялике вокруг Сааремаа – Эзеля, все надеялся… Ан, нет! Ничего с ним не происходило. Этак можно было до морковкина заговенья кружить. Иное дело здесь, в Москве – тут хоть место было точно известно.
Прищурив от солнца глаза, молодой человек оглянулся, окинул взглядом Кремль – соборы, палаты, мощные красные стены. С юга от стен сверкала на сентябрьском, еще ярком и теплом, солнышке серебристая ленточка Москвы-реки, к северу широко разлилась Неглинка. Столь же неудержимым морем казалась и торговая (Красная) площадь, широкой проплешиной шумевшая восточнее Кремля. За ней виднелись усадьбы «Великого посада», вольготные, с многочисленными строениями и обширными усадьбами… Все хоромы, избы, терема – новенькие, только что сложенные. Потому и новые, что еще по весне, в мае, собака крымский хан Девлет-Гирей все посады московские выжег начисто.
Однако быстро отстроилась Москва, быстро. И пяти месяцев не прошло. Ну, так леса-то много. В верховьях Москвы-реки рубили плотницкие артели срубы, сплавляли в город – плати, лови да стройся.
Где-то там, за стенами посада, прозываемого еще «Китай-город», у самого горизонта расположилось в будущем Бульварное кольцо. Пока же никаких бульваров не было, а были – рвы. Мощные, широкие, наполненные водою, близ Москвы-реке, в Занеглименье…
Большой город Москва, по сравнению с Оберпаленом, так и вообще – огромный. И все же – пройди, проскачи на коне, в возке протрясись две-три версты от Кремля – и вот уже шумит вокруг могучий лес, ельники, дубравы, боры вековые! А в лесах тех кого только нет – и зверья всякого, и разбойников, воров да татей, хватает. Да и на Москве таких в избытке! Особенно вот здесь, к западу от Кремля, вдоль Звенигородской улицы. Пустоватое местечко. Курные избенки, кабаки, сырые, прорезанные многочисленными оврагами луга, где сам черт ногу сломит. Так вот райончик и прозвали – Чертолье, а протекавший в самом глубоком овраге ручей – Черторыем. Там, вдалеке, на фоне желтевших деревьев, виднелись стоги, заботливо укрытые рогожками, за стогами чернели заборы и