Плоть и кровь. Иэн РэнкинЧитать онлайн книгу.
Глазго, тогда как «Хартс» – эквивалент тамошних «Рейнджеров».
– То же самое происходит и в Англии, – втолковывали ей, – если в одном месте обитают католики и протестанты.
«Манчестер Юнайтед» (католический) и «Сити» (протестантский), «Ливерпуль» (католический) и «Эвертон» (протестантский). Вот только в Лондоне возникли дополнительные сложности. Там есть даже еврейские команды.
Шивон Кларк только улыбалась, недоверчиво качая головой. Спорить было бесполезно, однако попыток она не оставляла. Они продолжали вышучивать, дразнить ее, пытаясь обратить в свою веру. Все это вроде бы добродушно, но она не всегда понимала, насколько добродушно. Шотландцы наловчились отпускать шутки с серьезным лицом и улыбаться, когда им не до смеха. В свой день рождения она обнаружила у себя на рабочем столе с полдюжины шарфиков «Хартс». Все они отправились в благотворительный магазин.
Она наблюдала и более зловещую сторону футбольных предпочтений. Ящики для сбора пожертвований на матчах. В зависимости от того, где вы стояли, вас просили жертвовать в пользу одной или другой стороны. Обычно средства собирали для «семей», или «пострадавших», или «заключенных», но все, кто давал деньги, прекрасно знали, что, возможно, поддерживают насилие в Северной Ирландии. И все равно давали. На один фунт стерлингов ближе к стоимости пистолета.
Она снова столкнулась с этим в субботу, когда вместе с двумя друзьями оказалась на трибуне болельщиков «Хартс». Ящик для пожертвований циркулировал по толпе, и она его проигнорировала. Ее друзья после этого надолго замолчали.
– С этим нужно что-то делать, – сказала она в машине Ребусу.
– Например?
– Запустить туда людей под прикрытием и арестовать тех, кто за этим стоит.
– Думай головой.
– Объясните, почему нет.
– Потому что это не решит проблемы и мы не сможем предъявить никакого обвинения, кроме какой-нибудь ерунды вроде отсутствия лицензии. И потом, если хочешь знать мое мнение, то бо́льшая часть денег отправляется прямиком в карманы сборщиков пожертвований и никогда не достигает Северной Ирландии.
– Но тут дело в принципе.
– Господи, да ты послушай сама, что говоришь.
Принципы – да, с ними не враз расстанешься. Некоторые полицейские так до конца за них и держатся.
– Ну вот – приехали.
Он припарковался задом в свободное пространство перед многоквартирным домом на Мейфилд-Гарденс. Им нужно было в квартиру на верхнем этаже.
– Ну почему всегда верхний этаж? – посетовала Шивон.
– Потому что там живут бедняки.
На площадке последнего этажа было две двери. Возле одной под дверным звонком табличка с фамилией МЕРДОК. Перед дверью – коричневый щетинистый коврик с надписью: «СГИНЬ!»
– Очаровательно.
Ребус нажал на кнопку звонка. Дверь открыл бородатый человек в очках с толстыми стеклами в металлической оправе. Борода мешала точно определить возраст, но, по прикидке Ребуса, ему было лет двадцать пять. Густые черные волосы доходили до плеч; он провел по ним растопыренной