Две половинки райского яблока. Инна БачинскаяЧитать онлайн книгу.
человек в черном развевающемся плаще! Может, он не летел, а падал. Не помню. Может, и падал.
Бирюза у меня есть. Кулон в серебре, присланный мамой на день рождения в прошлом году. Я родилась в День святого Валентина – четырнадцатого февраля, но тогда об этом никто еще не знал. Кулон приятного глазу бледного голубовато-зеленого цвета, а поверху – маленький серебряный дракончик в полете, с раскрытой пастью, торчащими ушами и закрученным спиралью хвостом. Я где-то читала, что бирюза и коралл делают женщину моложе. Не знаю, как это у них получается, но я действительно кажусь себе ярче, когда на моей шее висит бирюзовый кулон с драконом.
Терпеть не могу понедельники. Почему дожди, как правило, начинаются в понедельник? И холода? И перебои с транспортом? И, вообще… кончается лето!
Дождя, правда, не было. Но сумеречный туманец стойко держался в закоулках двора. Анчутка поел и завалился спать на диване. Спит на боку, вытянув вперед все четыре лапы. Пузцо – как теннисный мячик. Часто дышит, дергает во сне ушами и хвостом. Даже не вышел проводить меня в прихожую. Шеба стояла на своей полке поникшая, грустная и не смотрела на меня – наверное, тоже не любит понедельники.
Народ в общественном транспорте злой и невыспавшийся. Банковский союз располагается почти в центре, народу едет много. На нужной остановке тебя, сплющенную, выносит из троллейбуса, как океанской волной. Спасибо, что не раньше. Я была в квартале от Союза, когда к арке входа подъехал хищный приземистый серебристый «Ягуар», затормозил, и из него не сразу выбрался… Наш Жора. Не сразу по причине долгого и нежного прощания с шикарной женщиной за рулем – платиновой блондинкой, насколько я смогла рассмотреть. Я инстинктивно прижалась к стене дома, чтобы остаться незамеченной. Кишка тонка, вскинув голову, с гордым видом пройти мимо и небрежно кивнуть. Они целовались в машине, а я стояла за водосточной трубой, пережидая, чтобы не столкнуться с Жорой, а войти незаметно после него. Но он все целовался с блондинкой.
Я вспомнила картинку от Татьяны: Жора за руку с новой подругой, и не могла не признать, что в ее дурацких видениях или предвидениях иногда присутствует логика, а также правда жизни, увы!
Жора наконец выполз из машины. Блондинка швырнула ему вслед белый плащ, о котором он, видимо, забыл. Он ловко подхватил плащ, поднял руку, прощаясь, и расслабленной походкой, улыбаясь, пошел ко входу в Союз. «Ягуар», взревев, промчался мимо, и я почувствовала его теплое дыхание на своем лице.
Мелькнула мысль немедленно позвонить Татьяне и пожаловаться. И спросить, что делать. Может, сразу подать заявление об уходе, не дожидаясь новой работы? И никогда больше не появляться в этой части города? И не видеть сплетницу Зинку, скучающих коллег, обсуждающих дурацкие сны, ток-шоу, перипетии телевизионных героев и рецепты торта «Фредди Крюгер». И не видеть Жору, будь он трижды неладен!
Татьяне звонить я не стала. Стыдно было. С каменной физиономией я прошествовала по коридору и вошла в родной кабинет, где за невысокими перегородками, как в клетках, сидели коллеги, соскучившиеся друг без друга за долгий