Мой Красногорск. Евгения ЯковлеваЧитать онлайн книгу.
достать посадочный материал, поэтому вместо целых картофелин сажали очистки с глазками. Странным образом они прорастали и давали небольшой урожай.
Дети ходили полуголодными. Старшие терпели, а младшая сестрёнка, бывало, пробиралась в поисках пищи на хозяйскую половину. Там вкусно пахло супом и выпечкой. Однажды маленькая Валя смешала хозяйке крупы в кухонном шкафу (гречку, перловку, пшено). Поесть крупы она не смогла, хотя и пыталась, только всё перемешала. В ужасе хозяйка закричала: «Татьяна, смотри, что твоя-то наделала! Почему не следишь за ребёнком?!» А мама всё время была занята – хлопотала, обеспечивала выживание семьи. Как тут уследишь? «Ну ладно, – сжалилась хозяйка. – На тебе, Валечка, булочку». Сибиряки всё же сердечные люди.
По маминым воспоминаниям, самое страшное в это время были инфекции. Когда старшая сестра, Наташа, заболела скарлатиной, её положили в больницу. Там она подхватила ещё что-то серьёзное. Лечения особого не было, да и еды в обрез. Сестру отпустили под расписку и строго-настрого велели: не давать молока! А ведь только его и удалось раздобыть (хозяйка держала козу). На свой страх и риск мама напоила истощённую девочку молоком. Оно чудом удержалось в организме, и сестра постепенно пошла на поправку.
В 1943 году, уже после того, как немцев окончательно отбросили далеко от Москвы, завод вернулся в Красногорск.
Дорога из Новосибирска в Москву была тяжёлой, голодной. На одной из остановок папа с братом Женей пошли за кипятком и чуть не отстали от поезда. За кипятком была очередь. Это часто показывают в военных фильмах. Им пришлось ехать большой перегон на вагонной сцепке, то есть между вагонами. Было холодно, папа укутывал сына, как мог, в своё пальто. В семейном архиве сохранились записи отца об этом эпизоде. Сохранились также рисунки и записи брата.
Рисунок военного времени мальчика Жени во время эвакуации (слева Сталин, справа – Гитлер)
Его постигла ужасная доля. Вскоре по возвращении в Красногорск Женя заболел корью и получил осложнение – туберкулёзный менингит. Единственное доступное тогда лекарство (сульфидин) не помогало. Брат умер 17 января 1944 года. Я родилась в июне 1946 года, и меня назвали в память о брате.
Судьба этого девятилетнего ребёнка, пережившего войну, трагична ещё и потому, что даже могила его не сохранилась. Женю похоронили на старом Красногорском кладбище, которое находилось между современной улицей Циолковского и Красной горкой. Вскоре за Женей умерла горячо любившая его бабушка, Любовь Петровна Яковлева. Их могилы были рядом: одна большая и одна маленькая. Начиная с восьмого класса, я училась в школе № 7, и путь мой с улицы Райцентр до школы пролегал вдоль кладбища. Ходить мимо осевших могильных холмиков было боязно. Над некоторыми ещё виднелись кресты, на других лежали засохшие цветы. Иные уже потеряли очертания. На этом кладбище была и братская солдатская могила, сначала просто с табличкой, а потом с оградой и памятником. Теперь туда возлагают цветы, как к могиле неизвестного солдата. Когда оформляли памятник,