Проблеск истины. Эрнест ХемингуэйЧитать онлайн книгу.
ответный выпад – и тоже попал. Затем оба придурка окончательно потеряли голову и принялись драться взаправду. После оживленного обмена ударами наш паренек увидел, что противник ранен весьма серьезно. Отрезвев, он бежал с поля боя и спрятался в лесу, так как был уверен, что убил человека. Отсидевшись, он вернулся к семье и заявил, что хочет сдаться. Историю поведал отец, а сам герой молча кивал в знак согласия.
Я объяснил отцу через переводчика, что другой парнишка лежит в больнице и уже пошел на поправку. Насколько мне известно, в его семье никто из мужчин не держит зла и не собирается предъявлять обвинений. Отец подтвердил, что так оно и есть.
Из столовой принесли аптечку, и я перевязал незадачливого бойца. У него были колотые раны на шее, груди и плечах – уже изрядно нагноившиеся. Я каждую из них очистил, промыл перекисью водорода, чтобы убить заразу и порадовать публику шипучими пузырьками, затем обработал края меркурохромом, особое внимание уделив ране на шее и добившись интенсивного цветового эффекта, к удовольствию всех присутствующих, и, наконец, хорошенько натрамбовал раневые каналы серой, накрыл марлей и залепил пластырем.
Задействовав Стукача как переводчика, я донес до старших свою позицию. По мне лучше, заявил я, чтобы молодежь упражнялась с копьями, чем сосала шерри «Голден джип» в Лойтокитоке. Но я не представитель закона, поэтому отец должен отвести своего сына в ближайший полицейский участок, а также проследить, чтобы ему перевязали раны и сделали укол пенициллина.
Выслушав мое заявление, оба старика переговорили между собой, а затем обратились ко мне. Я внимал их речи, время от времени издавая особое горловое урчание, переходящее на повышенные тона, в знак того, что все сказанное ими имеет огромное значение.
– Они хотят, сэр, чтобы ты выдал им свой вердикт, и они поступят в точности, как ты велишь. Они говорят, что теперь ты знаешь все: они сказали тебе чистую правду, а с мужчинами-мзи потерпевшей стороны ты уже беседовал.
– Передай, что они должны сдать бойца в полицию. Скорее всего последствий не будет, так как другая семья заявления не подавала. Пусть непременно отведут его в два места: в полицию и в больницу. И не забудут про пенициллин. Вот такой вердикт.
Я пожал руки старикам и юному придурку. Он был симпатичным пареньком, худеньким и очень стройным; усталость валила его с ног, и раны болели нестерпимо, однако во время перевязки он даже не поморщился.
Стукач увязался за мной и проводил до самой палатки, где я тщательно вымыл руки.
– Слушай меня внимательно, – сказал я. – В полиции ты должен слово в слово повторить все, о чем я говорил со стариками. Если вздумаешь хитрить, знаешь, что будет.
– Как ты мог подумать, брат, что я могу тебя предать? Разве я могу нарушить свой долг? Разве может брат сомневаться в брате? Одолжи десять шиллингов, брат! Я отдам в конце месяца, клянусь.
– Десять шиллингов не решат твоих проблем.
– Я знаю, сэр. Но десять шиллингов – это десять шиллингов.
– Вот, держи.
– Не желаешь ли, чтобы я передал от тебя подарки