Аспид. Кристина СтаркЧитать онлайн книгу.
если увидит это. Я просто помалкивала, когда слушала это, но у меня неизменно проскальзывала мысль, что подсматривать за кем-то ночью, тем более за девочками, – это отвратительно, и не думаю, что Бог делает это. Он стопроцентно не может это делать, так-то! О чем вы говорите?
Вообще я не особо интересовалась тем, что у меня между ног, но мне так часто напоминали, что трогать находящееся там – это плохо, что однажды я взяла да потрогала всем назло. А потом еще раз и еще, и вскоре открыла маленький секрет: если трогать себя там достаточно долго, тереть пальцами так и этак, усердно и старательно, то в итоге тебя ждет такой кайф – глаза на лоб полезут.
Сначала я испугалась, открыв это все, но потом прочитала в книгах, что это совершенно нормальное дело. Что это часть нашей жизни, нашей физиологии и сексуальности. А раз так, то Бог совершенно не должен быть против. Наоборот – не Он ли создал нас такими? Может быть, Он намеренно наградил нас этим приятным «секретом», чтобы мы могли порадовать себя тихонько ночью, если вдруг других радостей в жизни нет…
День за днем, нота за нотой, книга за книгой, статья за статьей – и свобода становилась мне все слаще и дороже, а прежняя жизнь в родительском доме – чем-то таким, к чему я бы никогда не хотела вернуться. Нет, я не теряла связь с Богом – я находила Его в новых местах и открывала заново в новых вещах. Он и правда жил в музыке. Бог говорил со мной, когда я слушала Адель, Льюиса Капалди и Florence + The Machine. Он был рядом, когда я ехала в ночном такси домой с концерта, уставшая и счастливая. Он смеялся тоже, когда я хохотала над пошлыми шутками в фильмах, которые мне раньше не разрешали смотреть. Он целовал меня в лоб, когда я засыпала с мыслями о Дэмиене, и благословлял меня. Он по-прежнему был везде.
Я много всего успела в то лето: сходила на свидание и поцеловалась c парнем, которого повстречала на концерте. Сделала маленькую татуировку под левой грудью: спящий ягненок, кудрявый и ужасно милый. Родные никогда ее там не увидят: даже если мы выберемся на пляж, то я просто надену слитный купальник.
И наконец – вишенка на торте, – я побывала в том самом доме, который выкупила Джована Стаффорд. Она превратила его в очень стильный ресторан, который назвала «Инферно» и – словно назло моему отцу – оформила в нарочито демоническом стиле. Стены, скатерти, посуда – все было черным. Стены украшали причудливые картины в стиле Босха и Гойи. А в меню преобладала пища красного и черного цветов: стейки с кровью, креветки и лобстеры, ризотто на красном вине, острые томатные соусы, черный рис, паста с чернилами осьминога, десерт «Красный бархат» и угольно-черное мороженое с черникой. Даже соль в этом ресторане была черной: какой-то редкий гималайский сорт. И сахар тоже – чернее ночи: сырой тростниковый, пахнущий дымом и черносливом. Только одно блюдо не было черным: пирожное под названием «Святоша». Его покрывала белоснежная сахарная глазурь, но внутри скрывался темный шоколадный бисквит с заспиртованными ягодами и кайенским перцем. Недвусмысленный намек