Без очереди в рай. Диана ВежинаЧитать онлайн книгу.
Солнечный свет плескал о подоконник, брызгами растекался по пыльному стеклу, солнечные зайчики щекотно бегали по моей до неприличия улыбчивой физиономии. Я радостно чихнула, фыркнула и решительно продрала глаза.
Спать вредно! Но хочется, очень хочется, ну даже оч-ч-чень хочется! Судя по перекрученному одеялу и сбитой простыне, я даже во сне продолжала отчаянно давить на газ и крутить баранку. Позавчера я выехала из родной, любимой, причем чем дальше от нее, тем более любимой Самары, а вчера, крепко за полночь (стало быть, уже сегодня) припарковала в заполошном питерском дворе свою новенькую серебристую «десятку». Без малого две тысячи кэмэ, почти без остановок – вот что отпуск с человеком делает!
Вообще-то я не человек – я врач, но не в этом дело. Я дома! Оказывается, какая благодать – просыпаться дома! Тут вам не там: там я родилась, выросла, там остались лучшие на свете предки. Там всегда мне рады, там тепло и Волга, а тут сыро и Нева, но здесь я – дома.
Черт, черт, черт и еще раз черт! Надо срочно отзвонить родителю, еще надо… Нет, ну что за матерное слово – надо! Нет, какое замечательное слово – надо! Вставайте, граф, вас ждут великие дела! Дерзай, графиня из графина, чтобы чертиком из бутылки себя не обозвать…
Я таким пинком вышибла себя из койки, что должна была бы заработать как минимум синяк. Хватит, отпуск позади, хорошенького понемножку. Завтра на службу, а сегодня – из великих дел на сегодня намечались следующие: позвонить отцу, сестре и на работу, заполнить холодильник, навести посильный марафет на себя и на обиталище. Нет, еще раз черт и трижды чертов черт!
Мое обиталище – это две смежных комнаты в расчудесной коммуналке на последнем этаже с видом на Владимирский собор и замечательной пожилой соседкой. У нас общий холл, которому больше подходит старомодное словечко «зала», налево – просторная комната соседки размером с две моих, направо – дверь ко мне и дверь на кухню, прямо – чулан и все удобства.
На кухню или прямо? Сначала все удобства, – нет, сначала кофе, после все удобства, а после снова кофе. Растворимый, разумеется, колдовать над молотой «арабикой» времени не хватит. И обязательно покрепче, бишь по-петербургски: москвичи и прочие провинциалы тратят столько кипятка, что запросто могли бы обойтись цикорием. По себе сужу, сама не так давно научилась этот замечательный продукт жидкостью не портить.
Не будите спящую соседку! На самом деле, я давно привыкла: она убежденная сова, я типичный жаворонок. Привычно стараясь не шуметь, я в темпе вальса провернула все утренние процедуры, на раз-два-три покрутилась перед зеркалом. Н-да, это нечто – не отражение конечно же, но обрамление: зеркало антикварное, в помпезной бронзовой раме с купидонами от пола чуть ли не до потолка. Ничего, что отражение не ах – не ах, положим, но кое-что, даром что ничего особенного: в манекенщицы росточком я не вышла, формами похвастать не могу, загорелая, поджарая, рот до ушей, ноги э-э… от ушей, глаза на пол-мордахи светятся. Каштанка какая-то, маленькая такая собачонка, которая до старости щенок. Сучонка. Некоторым даже нравится.
Дабы не сбиваться с темпа, я немедленно взялась звонить родителю в Самару.