Гостья. Симона де БовуарЧитать онлайн книгу.
Франсуаза.
– Об этом речи не идет, – пожав плечами, ответил Пьер. – Я даже не уверен, что она не стала ненавидеть меня больше прежнего.
Он скользнул под простыни. Франсуаза легла рядом и поцеловала его.
– Спокойной ночи, – нежно сказала она.
– Спокойной ночи, – ответил Пьер, тоже поцеловав ее.
Франсуаза повернулась к стене. У себя в комнате, под ними, Ксавьер пила чай. Она закурила сигарету, она была свободна выбирать час, когда ложиться спать одной в своей постели, вдали от любого чужого присутствия. Она полностью была свободна в своих чувствах, в своих мыслях, и, конечно, в эту минуту она восхищалась этой свободой, используя ее, чтобы осуждать Франсуазу. Она видела Франсуазу, лежащую рядом с Пьером и разбитую усталостью, и находила удовольствие в горделивом презрении. Франсуаза сделала над собой усилие, однако не могла просто закрыть глаза и устранить Ксавьер. Весь вечер Ксавьер не переставала занимать все больше места; подобно огромному торту в «Поль Нор», она тягостно заполняла ее думы. Ее требования, ее ревность, ее презрение – их нельзя было больше не замечать, поскольку Пьер стал придавать этому значение. Эту только что обнаружившую себя Ксавьер, бесценную и обременительную, Франсуаза отталкивала изо всех сил, ощущая в себе чуть ли не враждебность. Но делать было нечего, никакой возможности повернуть вспять. Ксавьер существовала.
Глава IV
Элизабет в отчаянии открыла дверцу своего шкафа; разумеется, она могла остаться в сером костюме, он везде будет к месту, именно поэтому она его и выбрала. Однако раз уж она выходит вечером, ей хотелось бы сменить платье: другое платье, другая женщина. Этим вечером Элизабет ощущала себя томной, непредсказуемой и пьянящей. «Блузка на любой час», до чего они мне нравятся со своими советами экономии для миллионеров.
В глубине шкафа висело старое платье черного атласа, которое два года назад Франсуаза находила красивым; оно не слишком вышло из моды. Элизабет поправила макияж и надела платье; она в замешательстве посмотрела на себя в зеркало, не зная, что и думать. Во всяком случае, прическа не годилась: взмахом щетки она взбила волосы. «Ваши волосы темного золота». У нее могла бы быть другая жизнь; она ни о чем не жалела, она сама сделала выбор – посвятить свою жизнь искусству.
Ногти были скверные – ногти художника. Как ни старалась она стричь их коротко, на них всегда оставалось немного краски, голубой или синей. К счастью, теперь ногти красят густым лаком. Присев к столу, Элизабет стала покрывать их сливкообразным розовым.
«Я могла бы быть действительно изысканной, – подумала она, – более изысканной, чем Франсуаза, она никогда ничего не доводит до конца».
Раздался телефонный звонок. Аккуратно положив в пузырек влажную кисточку, Элизабет встала.
– Элизабет?
– Она самая.
– Это Клод, как дела? Знаешь, на сегодняшний вечер все складывается. Я еду к тебе?
– Нет, – поспешила ответить Элизабет и усмехнулась. – Мне хочется переменить обстановку. –