Хутор моего детства. Михаил СкачидубЧитать онлайн книгу.
Так шо у город бильш нэ поидымо…
Возмутители
Мартовские снежные вьюги и морозы леденили дыхание, приходилось, сняв рукавицы, тереть нос, уши, щёки, дуть в замерзавшие ладони и прыгать поочерёдно то на одной, то на другой ноге. На эту лихую погоду в стране пришлись выборы в Верховный Совет.
Нам, пацанам и девчонкам, это государственное действо было в радость, хотя мы в этом ничего не понимали. Для нас выборы – это праздник и только.
В послевоенном хуторе весь «центр культурной жизни» находился в школе. Культура там била ключом и мы постигали азы и буки взрослой жизни. А ещё там иногда «крутили кино».
Перед выборами крутанули аж два: «Броненосец "Потёмкин"» и «Чапаев».
В коридорчике, надрываясь от угарного чада, тарабанил движок; в одном из классов, сидя в аду дыма махры самокруток, набирались культуры от любви Тахира с Зухрой и Чапаева с Анкой-пулемётчицей взрослые и дети…
«Кинщик» (это тот, кто крутил кино), техникой своей владел слабо, и от этого движок всё время глох. «Кинщик» бежал к движку и отчаянно пытался оживить его, а в темноте ор пацанячий:
– Кинщика на мыло!
Хлопцы постарше нас несли в культуру своё:
– За таку роботу, дивкы, нычого ёму нэ давайтэ!
– Недамо! Недамо! – те в ответ, и девичий визг с хохотом взлетал к потолку клуба.
– Да тыхо вы, чёрты з рогамы! – орали на них их бабушки, дедушки, дяди и тёти.
И так от заглушки до заглушки движка – «народный фольклор и самодеятельность».
Накануне выборов у входа школы привесили ещё и самопальный плакат:
«Единодушно отдадим свои голоса кандидатам в депутаты Верховного Совета!»
Плакат, как плакат. Но ночью перед выборами, словно в ночь перед Рождеством, с плакатом случилось чудо – исчезли некоторые буквы и появились новые.
Никто и внимания не обратил, пока не пришёл дед Бублик и не сказал:
– А шо у вас за плакатия така над двэрямы? И шо, акромя Шуркы и Толика у вас других агитаторив нэма? Воны ж по хутору бигають, по викнам стучять и оруть:
«Идить! Идить поголовно отдаваться усим кандидатам!»
Правленцев, как ветром сдуло с тёплого избирательного участка. На ходу натягивая полушубки, ринулись они в стужу, зная, что за необеспечение порядка прохождения выборов, как пить дать, схлопочешь каталажку. Прислушались. В морозной тиши нёсся звонкий голос Шурки Омелько и эхо вторило:
–…Отдаваться! Отдаваться!
И уже эхо с баском Толика Козленко:
–… Усем! Усем … дидатам!…дидатам…дидатам!
– Там воны! – указал пальцем дядька Федька, сексот и член ВКПб.
И скопом, взметая снег, ринулись на голоса агитаторов. Навстречу им шли кучками мужики, бабы, парни и девки.
– Куда вас чёрты нэсуть? – не уступая дорожку встречным избирателям, орал парторг колхоза. А те ему в ответ:
– Отдаваться!»
– Кому отдаваться, курвячи ваши головы?
– Усем кандидатам!
– Вы шо, з разуму звыхнулысь,