Общее учение о векселе. Владислав УруковЧитать онлайн книгу.
сделка, в результате которой был рожден вексель, но не будет указано на причинно-следственную связь между возникновением либо прекращением вексельной юридической обязанности у плательщика и возникновением либо прекращением прав или обязанностей по этой сделке»[315]. В данной формулировке, по нашему мнению, фактически речь идет об одной из черте абстрактности. Следовательно, на наш взгляд, нет никакого смысла выделять четвертое свойство векселя – простоту, поскольку, во-первых, это понятие входит в более широкую категорию – абстрактность; во-вторых, действующее российское вексельное законодательство не выделяет простоту как одно из свойств векселя; в-третьих, нормы вексельного законодательства не позволяют выделить однозначно простоту как отдельное свойство векселя. Останавливаясь на этих свойствах векселя, нельзя не отметить, что среди дореволюционных и современных российских правоведов нет однозначного подхода к раскрытию этих свойств. Отчасти это объясняется тем, что такие понятия, как безусловность, абстрактность, формализм, также не раскрыты ни Женевскими вексельными конвенциями, ни российским гражданским и вексельным законодательством. Более того, судебная и судебно-арбитражная практика странным образом обходит эти проблемы, считая, видимо, что это дело ученых-теоретиков.
Если именные и ордерные ценные бумаги не вызывают больших затруднений для должника по определению владельца такой бумаги, то бумаги на предъявителя и бланковые векселя имеют свои особенности. Так, на противоречивость сущности ценных бумаг указывает профессор Ф. К. Савиньи: «Одно признает настоящим кредитором собственника бумаг, откуда следует, что всякое осуществление права сопряжено с доказательствами приобретения собственности… По другому, прямо противоположному, мнению, основанием права кредитора служит фактическое владение (detentio) независимо от юридических свойств самого владения. Здесь, наоборот, практическое осуществление весьма легко, зато юридическая сторона вызывает сильное сомнение…»[316].
Далее профессор Ф. К. Савиньи задается вопросом: где же истинная середина между крайними мнениями? На данный вопрос он отвечает следующим образом: «Примирение всех этих различных интересов достигается следующим взглядом на сделку. Настоящим кредитором следует считать собственника бумаги, но факт владения всегда предполагает собственность. Презумпция собственности имеет двоякое значение. Со стороны владельца значение ее в том, что последний осуществляет все права собственника, пока не последует протест, который может повести к процессу и к доказательству преимущественного права другого лица… Со стороны должника значение презумпции в том, что ему принадлежит абсолютное право совершить уплату всякому фактическому владельцу и тем самым освободиться совершенно на будущее время от требований другого лица, доказывающего свое лучшее право…»
Гудков Ф. А. Вексель. Дефекты формы. – 2-е изд., доп. и исп. – М.: Интеркрим-пресс, 2000. – С. 28.
Савиньи Ф. К. Обязательственное право. – СПб.: Юрид. центр Пресс, 2004. – С. 451–452.