Ягоды русского поля. Петр ЧёбинЧитать онлайн книгу.
провёл её к топчану и поддержал, когда она садилась на него, прикрыв её видавшим виды домотканым одеялом, затем сказал:
– Не бойся, незнакомка, тебя здесь никто не найдёт и не тронет. Ты под защитой Пирата. Меня так все зовут, и все меня уважают. Отдыхай и приходи в чувство. Ни о чём не переживай. Самое главное, благодари Бога за то, что осталась жива.
Смотритель вышел и прикрыл полог. Наступила темнота. Она уснула, успокоившись.
Сколько времени она спала, она не запомнила. Проснувшись, посмотрела на старенькие ходики на стене и увидела: часы показывали шестнадцать часов пятнадцать минут. Она поднялась с топчана и отодвинула полог. Хозяина сторожки нигде не было видно. Она посмотрела в засиженное мухами зеркало на стене и увидела измученную женщину бальзаковского возраста с ярко выраженными морщинами на слегка загорелом лице.
«Доигралась, романтичная Мессалина, испытала судьбу в погоне за свободой и неожиданного бегства от домашнего насилия, – с иронией подумала она. – Спасибо Господу Богу, что цела и документы с деньгами оставила на съёмной квартире. Всё обошлось малыми потерями. Идти в полицию себе дороже. Какая сейчас полиция? Тебя же обвинят, опозорят и деньги сдерут, чтоб огласки не было. Кому нужно чужое горе? Повиснет нераскрытое преступление. Кому нужен висяк? Кому нужны беды незнакомого человека в чужом городе?»
В горле всё пересохло. Она подошла к кулеру и выпила стакан воды. Чуть-чуть стало легче. Она выглянула на улицу. На пляже было много отдыхающих, хотя бархатный сезон близился к концу. Она вспомнила, что на ней не было трусиков, но в сумке был купальник. Так захотелось искупаться и смыть с себя все следы похотливых кавказских джигитов во вчерашней оргии. Она как-то брезгливо передёрнулась телом. В её прошлой жизни никогда не было секса с представителями этих наций. Нет, она не была расисткой. Она всё-таки воспитывалась при советской власти, где все были равны. «Равнее» всех, конечно, были детки начальников, особенно из торговли, которые возомнили, что они – богема, что им всё дозволено, богохульствовали до беспредела, дискредитировали советский строй и его период развитого социализма. Те и наркотики уже принимали, и деградировали по своей программе.
Да, она всегда не любила это азиатское льстивое притворство. Льстивые речи, а за ними – похабные улыбки, похожие на звериный оскал, унижения. Особенно эти слова: «Ты, женщина, помолчи! Ты кто такая? Ты в углу должна сидеть и молчать, пока тебе мужчина не позволит говорить». Такое отношение к женщинам ещё в институте вызывало у неё отвращение к ним, которое она так и не переборола в своей жизни. Она контактировала, дружила, но обет свой не нарушила: к телу так никого и не допустила. И вот теперь в дурном свете произошло то, чего она боялась больше всего. Теперь хотелось отмыться и постараться забыть этот кошмарный вечер.
Она взяла сумку, вытащила купальник, сложила вещи на стул у топчана и вышла на пляж. Подошла к воде. Температура воды была приемлемой