Апокалипсис в шляпе, заместо кролика. Ковчег. Игорь СотниковЧитать онлайн книгу.
она ощущала себя и была не такой как все, и это её по своему тревожило, – всё же она не сразу смогла во всё это поверить. И хотя её сомнения базировались на другом фундаменте разумения, всё же в основе её рассудка был человеческий разум и оттого её сомнения имели человеческую природу, со своими основоположениями. И она, как и человек, стремясь к самопознанию, вряд ли сможет сразу и полностью поверить, раскройся перед ней её истинная природа.
– Ты всего лишь один из строительных кирпичиков моего вселенского замысла. – Раскроет глаза человеку на себя встреченный им на своём тип, похожий больше на сумасшедшего, чем на творца всего и вся по его же утверждению. И само собой человек на такое указания себя, будет склонен к сомнению и не верованию в такую элементарность себя, когда он всегда себя считал основой мироздания. И только крайняя склонность к любопытству этого человека не отправит этого нового миссию куда подальше, а этот встреченный им любопытствующий человек, как и всякий рассудительный человек, потребует от него документальных подтверждений и доказательств его слов. Пока, говорит он, не покажешь, не поверю. А тот ему в ответ талдычит одно и тоже. – Только истинная вера приблизит тебя к пониманию себя. – В общем, тьфу на тебя, первый встречный человек, нашёл дурака, верить первому встречному.
Так и в случае с Матильдой, чьи основы разумения базировались на человеческом разуме. И она не могла вот так сразу поверить Никанору, даже после того, как он предоставил в её распоряжение документальные доказательства её природы происхождения.
– Всё это очень интересно, Никанор, – пролистав руководство по эксплуатации, заявляет в ответ Матильда, – но это меня нисколько не убеждает. А вот сомнения в твоей честности у меня почему-то возникают. И не хочешь ли ты, с помощью этой аргументации воспользоваться моей доверчивостью к тебе. – Матильда задаётся вопросом и с таким пристальным вниманием смотрит на Никанора, что он не может скрыть в себе всех своих тайных мыслей насчёт Матильды, и тем самым ловится ею на своём тайном замышлении по поводу её использовании не всегда по её прямому назначению. И Матильда, уловив в Никаноре эту его лукавость по отношению к ней, само собой укрепилась в своей недоверчивости к этим заявлениям Никанора, осознавшего сейчас, что всякая истина и правда должна быть подкреплена самоуверенностью в лице и себе.
И Никанор вновь в порыве своей эмоциональности, что всегда и приводило его к неблагоразумным поступкам, взял и выставил напоказ этот пульт управления Матильдой, испугав её такой резкостью движений и странной для неё притягательностью этого пульта, с которого на неё так пристально смотрела красная кнопка.
– Что это? – с дрожью в голосе спросила Никанора Матильда.
– Это доказательство моих слов. – Туманно говорит Никанор. Но Матильда на этот раз ему отчего-то верит. – Можно посмотреть ближе? – вопрошает Матильда, протянув руки к пульту. Никанор смотрит на пульт