Дом из парафина. Анаит СагоянЧитать онлайн книгу.
Сандрику кофту, в которой старуха проходила весь прошлый год. И позапрошлый.
– Что встал, господи? Иди вон!
– Да я так. Чем мешаю-то?
Старуха молчит, упорно трет прогнивший паркет.
– Почему вы меня так не любите? – не унимается Сандрик. – Нет, ну правда? Сбивает с ног вас Омарик, а не любите вы меня.
– А что мне тебя любить? Внук ты мне, что ли?
– Можно подумать, Омарик вам внук!
Уборщица уставилась на Сандрика с диким блеском в глазах и засопела.
– А ты меня что, не толкаешь, только чтобы я тебя больше любила? Или, может, чтобы от Омарика отличаться?
– Я не толкаюсь, потому что не хочу, – едва нашел что ответить Сандрик и потупил взгляд.
– Ну вот иди отсюда и дальше не хоти… хотей. А благодарности моей не требуй. Двигайся давай! Развелись тут самовыдвиженцы на доску почета!
Это уж слишком! Сандрик вскипел и грубо толкнул ногой ведро грязной воды. Оно звонко упало набок, и по паркету потекла чернота с мерзкими сгустками, собранными со всего этажа. Баба Таня беззвучно склонилась над ведром, подняла его и стала упорно собирать огромную лужу. Сандрик стоял и ждал: гнева ли ее, проклятий. Голыми руками старуха выжимала муть обратно в ведро и снова принималась тереть. И молчала. Сандрик хотел подойти, помочь. Еще немного, и он бы отнял тряпку. Знак бы, сигнал… Он в едином порыве сдвинул перекинутую через плечо сумку, мешающую нагибаться, засучил рукава, подвернул брюки, чтобы не промочить их во время работы, и, так и не набравшись духу на то, к чему последовательно готовился, рванул к выходу из школы.
Обойдя здание снаружи, он, едва не плача, завернул во внутренний школьный двор. На коже выступили красные пятна, по спине тек холодный пот. Сердце билось так сильно, что это вызвало тошноту. Сандрик упивался моментом чистого, девственного зла, настолько прекрасного, что накрывало с головой. Настолько, как ему казалось, зрелого, что хотелось сейчас же бежать к самой гордой и неприступной однокласснице и жадно всосаться в ее губы. Виски пульсировали, уши горели. В животе будто выросли горы, а потом их растрясло, и случился камнепад. Упоение росло, поднимая планку, и новые горизонты давались юному открывателю непросто: в глазах то и дело мерк свет и наступала никем ранее не описанная темнота. Хотелось в нее опрокинуться и ждать: сейчас проявятся невидимые прежде возможности.
Сандрик набрал разбег и помчался на голоса в заросшем углу школьного двора.
Вовчика беспощадно били. Он безучастно валялся на земле и не сопротивлялся. Даже голову не прикрыл. Почему-то заливался смехом.
Шайка Омарика была известна на весь район, не то что на всю школу. Их любимым занятием было решать вопросы чести. Все обычно начиналось так: у тебя вымогают деньги, и ты их должен обязательно отдать. Если они у тебя есть – лучше просто отдать. Самое неверное решение – врать, что их нет, потому что после убедительной просьбы следовало унизительное повеление подпрыгнуть на месте. Не прыгнуть нельзя