S-T-I-K-S. Изолированный стаб. Герман Анатольевич ГоршеневЧитать онлайн книгу.
нас защищать недели две-три, а так никто не знает, сколько, и добыть споранов будет негде. С водой и едой можно решить, а с этим – потом нет.
Как наши предки-крестьяне, мы этот вопрос решаем фермерским хозяйством. Нам с двенадцатого века прилетает немало всякой скотины. Вот так и разделили две зоны – одна зона для разведения заражённых, другая для нашего натурального хозяйства. Подкармливаем заражённых, когда прилетает много всего крупного и рогатого. Доращиваем до топтунов, но иногда и руберы получаются. Как подрастут – загоняем, режем. Ну а что делать? Приходится.
Кластеры у нас маленькие и очень быстрые. Заражённые не успевают отжираться, чтобы толк был, или, наоборот, очень быстро развиваются, а с учётом того, что наши кластеры за три дня туда и обратно обойти можно, становится опасно пускать этот процесс на самотёк. Охнуть не успеешь, как к тебе на стаб элитник завалится. А так как к нам прилетает всё двенадцатого-четырнадцатого веков, с оружием у нас туго, на одних рукопашниках и держимся.
Вот мы и организовали ферму и леспромхоз. Живчик каждый день нужен, вот и выкручиваемся как можем. У нас даже рецепты есть. Живчик на медовухе, живчик на пиве, живчик на самогоне. Это мужики самогон гонят. Уж в этом им технология отсталого века не мешает. Толковую вещицу сделать мешает, а самогонный аппарат нет. Ведём натуральное хозяйство: ферма с руберами да ферма со скотиной.
Кроме того, ферма в леспромхозе со скотиной – своего рода буфер, если вырывается развитая тварь, то мимо загонов с рогатыми пройти уже не может, и появляется время её перехватить. Это там автоматы да пулемёты, а у нас топоры.
И, конечно, основа нашей жизни и процветания – это наши могучие рукопашники. Без них у нас бы шансов не было. Один из самых крутых после Насти Лёни наш главный загонщик и добытчик споранов – это Адольф Штирлиц. Уже и не помню, как его называли вначале, но по мере разрастания его навыков и умений всё больше и больше к нему привязывалось. «У нас тут вообще нормальных имён нет и быть не может, ибо место не располагает», – как любит говорить Батюшка Айболит.
Вначале кто-то глупо пошутил, а потом постепенно прижилось. Штирлиц – потому что его игнорируют заражённые. Он к ним в упор может подойти, даже ногой пнуть. Если не калечить, твари недовольно урчат и отходят от своего обидчика на пару шагов, хоть пинками в кучу сгоняй. Вот такая особенность, причём если ты находишься рядом с ним, то тебя заражённые очень даже видели и тут же нападали. Понятно, Штирлиц он и есть Штирлиц.
А вот Адольфа он получил за умение пугать заражённых. Не знаю, на каком пласту реальности это отрабатывало, но достаточно было любого резкого звука, и твари в панике бежали. Обычно он орал: «Бу-у-у-у-у-у!»
Не знаю, как это работает, но заражённые, начиная от самых свежих и заканчивая матёрыми элитниками, бросались врассыпную. Это его умение много жизней спасло, когда на рейды стая заражённых нападала. Причём, если крупняк убегал, опираясь на передние лапы, как гориллы, то свежие заражённые бежали, подняв руки градусов на сорок пять, только сразу две руки. Как «зига» у фашистов