Любовь – это да!. Анатолий Алексеевич ШинкинЧитать онлайн книгу.
пищи. А школе срочно: вчера, сегодня, завтра и всегда, как воздух, как голодному кусок хлеба, как сухим полям вода, как Амурским тиграм защита Гринписа, требовалась живая мужская натура.
"Нет подкожного слоя жира, значит, все мышцы и кости, как на ладошке, а это, худо-бедно, внутренняя сущность, – профессионально убеждала себя Изольда Леонидовна. – Искусство должно смотреть глубже внешних, пусть и притягательно округлых, форм"
Жизнь Петровича стала налаживаться. Полная ставка – четыре тысячи рублей, – по мнению правительства, достаточна и избыточна, чтобы сделать счастливым любого из россиян. Теперь Петрович занимался хозяйственными работами после полудня, а с утра до обеда "стоял в позе», работал "нуде моделью" – дословно "голый образец», изображая отпускающего тетиву лучника, рубящего саблей всадника, финиширующего бегуна – мужчину, напрягшего мышечные и душевные силы для достижения результата. Юные художницы, вертлявые смешливые болтушки из хороших семей, старательно пытались передать "движение и напряжение".
–– Остановить мгновение и показать, как оно прекрасно, – недостаточно, – убеждающе вещала Изольда Леонидовна. – Покажите, как оно продолжается и обещает стать еще ярче.
Особенно нравилась Петровичу поза Роденовского "Мыслителя". Подперев кулаком подбородок, переносился Петрович в свое недавно благополучное и начисто разрушенное рыночными отношениями прошлое. Работяга по жизни после сокращения с завода еще пытался некоторое время трепыхаться, разыскивая работу и зарплату, но сначала покинула дом и затерялась в столицах дочь, следом укатил на Севера сын. Супруга нашла себя и свое новое счастье в торговых рядах, стала средним классом, и, наконец, объявила Петровичу. что он разведен и свободен, без права на жилплощадь. Спасибо, Игорь Сергеевич – друг детства, не дал пропасть. В этом месте Петрович, скрипнув зубами, отчетливо выговаривал: "Блин!", но голос заглушал звонок с урока, и Петрович шел курить.
Позировал Петрович, привыкший к скромности и чуждый новаторству, всегда в трусах. И только под давлением Изольды Леонидовны, сменил свои семейники на купленное директрисой белоснежное "нечто", с запАхом и серебристой пуговицей на ширинке. Тем не менее, Изольда Леонидовна не оставляла попыток представить Петровича ученицам в одежде античных героев. Горячо убеждала в красоте и гармоничности человеческого тела вообще и крепкого жилистого мышечного скелета Петровича в частности, популярно указывала на неполноценность и незавершенность картин, в которых отсутствует образ напряжения становых мышц нижней поясничной области, малого таза и бедер.
–– Безделка ненужная голяком стоять, – отнекивался Петрович, – да я за эти пол дня двор два раза вымету, все лампочки на этаже поменяю и не устану…
–– Труд натурщика забирает больше энергии, чем даже труд косаря и, можете не верить, теннисиста "на траве", – напористо убеждала Изольда Леонидовна. – Совершенная неподвижность выматывает физически, морально и эмоционально. Взгляните, –