Анжелика. Путь в Версаль. Анн ГолонЧитать онлайн книгу.
находилась во власти дикого Каламбредена; была подругой волка, которому порой, во время кратких объятий, удавалось исторгнуть из ее груди крик животного сладострастия, хрип покоренного зверя. Но тело ее забыло нежность истинной ласки.
Она бродила по Монтелу и ощущала в сене аромат малины. Ручеек холодил ее горящие щеки и пересохшие губы прохладой воды. Анжелике казалось, что на пылающих щеках и сухих губах она ощущает воду живительного источника. Приоткрыв губы, она вздыхала:
– Еще!
Во сне слезы текли по ее лицу и пропадали среди локонов. То были не слезы боли, но слезы слишком большой нежности.
Она вытягивалась, вся отдавалась вновь обретенному блаженству. Она отдавалась ему, убаюканная бормотанием полей и лесов, нашептывающих ей на ухо:
– Не плачь… Не плачь, моя милая… Ничего… Горе позади… Не плачь, бедняжка.
Анжелика открыла глаза. В темноте она различила чье-то тело, лежащее в сене подле нее. Два смеющихся глаза спокойно рассматривали ее.
Анжелика пробормотала:
– Кто вы?
Незнакомец приложил палец к губам:
– Я ветер. Ветер с окраины Берри. Когда косили сено, меня подкосили… Смотри, меня действительно совсем подкосили…
Он быстро встал на колени и вывернул карманы:
– У меня нет ни гроша! Совсем подкосили. Как сено. Меня погрузили в баржу, и вот я в Париже. Забавная история для сельского ветерка.
– Но… – Анжелика попыталась собраться с мыслями.
Молодой человек был одет в поношенный и местами порванный черный костюм, затянутый поясом. У него было приятное открытое лицо, он улыбался. На шее болтались лохмотья брыжей, а пояс, стягивающий камзол, подчеркивал его худобу.
Но у него было интересное лицо, почти красивое, несмотря на вызванную голодом бледность. Его тонкие продолговатые губы словно были созданы для того, чтобы без умолку болтать и смеяться без причины. Его лицо не знало покоя. Он гримасничал, смеялся, корчил рожи. Эту забавную физиономию венчала непокорная, белая, как лен, шевелюра, а спадающая на глаза челка придавала лицу какую-то крестьянскую наивность, полностью опровергаемую хитрым взглядом.
Пока Анжелика изучала его, незнакомец говорил без остановки:
– Но что же делать бедному ветерку вроде меня в Париже? Я, привыкший дуть в изгороди, стану дуть в дамские юбки, да меня же еще и вздуют… Я стану срывать шляпы с попов, и меня отлучат от Церкви. Меня заключат в башни Нотр-Дам, и я заставлю колокола звонить когда ни попадя! Какой скандал!
– Но… – снова сказала Анжелика, пытаясь приподняться.
Быстрым движением он вернул ее на прежнее место.
– Не двигайся… Тсс! – воскликнул незнакомец.
«Это слегка спятивший студент», – подумала Анжелика.
Он снова развалился на сене, поднял руку и потрепал ее по щеке, прошептав:
– Не плачь больше.
– А я и не плачу, – сказала Анжелика, но заметила, что ее лицо вновь