Именинница. Андерс РослундЧитать онлайн книгу.
подбадривал доктор. – Значит, две дочери?
– Две дочери и новорожденный сын.
Очертания острова на мониторе менялись.
– Отлично, – подытожил доктор. – Теперь у нас есть с чем сравнивать. У вас очень низкий голос, и вы, конечно, это знаете. Это я на всякий случай предупреждаю. Некоторые пациенты не представляют, как звучит их голос со стороны, поэтому потом не видят изменений.
Хоффман кивнул. Он знал, что у него очень узнаваемый голос. Именно поэтому и пришел сюда – выбора просто-напросто не предоставлялось. Все нужно было менять – голос, внешность, движения… Все, что называется особыми приметами и позволяет распознать человека.
– То, что голос низкий, даже хорошо, – продолжал доктор. – Мы отрежем нижние тона, они исчезнут. Хочу напомнить еще раз, – на всякий случай, чтобы мы друг друга поняли, – изменения, которые мы хотим внести, состоят в переносе голосовой позиции по шкале вверх, и они необратимы. После того как я растяну голосовые связки и посильней их натяну, чтобы увеличить частоту колебаний, ваш голос изменится раз и навсегда. Это будет мужской голос, но более высокий. Обычно такие операции проводятся под наркозом.
У Пита Хоффмана не было времени на наркоз.
После недолгой, но жаркой дискуссии доктор без бейджика согласился на местную анестезию. И пациент, который на протяжении всей операции лежал на койке и пялился в потолок, оставался в полном сознании, когда ему вскрывали шею и сближали хрящи в гортани.
Следующая дискуссия проходила при помощи карандаша и бумаги, пока свежие надрезы зашивались и фиксировались медицинским скотчем. Доктор требовал, чтобы пациент лег на обследование после операции. Хоффман, на листе с больничным логотипом, возражал, что на это нет времени и он должен покинуть клинику как можно скорее.
Когда пересели за стол и Хоффман снова заговорил в микрофон, оба смогли убедиться, как изменилась диаграмма на размеченном сеточкой мониторе. Точки описывали совсем другую кривую, с совершенно новым диапазоном голоса и уровнем базового тона.
– Если вы сейчас отправитесь домой, я ни за что не отвечаю, так?
– Так.
– Вечером можете поесть, как обычно. Но не забывайте слегка наклонять голову вперед. Говорить первые дни тоже старайтесь как можно меньше. А это для профилактики инфекций.
Доктор протянул Питу баночку с таблетками, оба встали.
За дверью, выходившей в больничный двор, занималось теплое утро и щебетали птицы.
– Я сжал вам щитовидный и кольцевидный хрящи. После таких операций первые недели две бывает трудно глотать. – Доктор чуть заметно улыбнулся, поправил воротник белого халата. – И что касается пения, вы не сможете делать это, как раньше. Ваш диапазон сузился на пару тонов. Но такая срочность, это ведь не ради пения, правда?
Поток машин на улице уплотнился, но до обычного будничного сумасшествия было далеко. Еще пара перекрестков, короткий отрезок по улице с односторонним движением, совсем короткий по пешеходной улице – и Пит снова въехал в туннель. И далее все пошло в обратном