Русь против Тохтамыша. Сожженная Москва. Виктор ПоротниковЧитать онлайн книгу.
богатого чапана жирные капли желтоватого кумыса. – Как ты смеешь…
– Смею, клянусь Аллахом! – повысила голос Ханум, схватив Мамая за отвороты халата и встряхнув его изо всех сил. – Я – ханская дочь! Все мои предки были Чингизидами! Мой прадед хан Узбек за малейшее неповиновение сажал на кол. Мой дед хан Джанибек, садясь на коня, попирал ногами согбенные спины своих вельмож. Мой отец хан Бердибек за дерзкие речи отрезал язык, за дерзкий взгляд выкалывал глаза. Тебя, моего мужа, только что облили грязью, и ты снес это унижение! – Ханум с размаху влепила Мамаю пощечину так, что у того шапка слетела с головы. – Ты не гурлень, а тряпка! О Аллах, и с этим ничтожеством я делила ложе, родив от него троих сыновей! Хвала Всевышнему, мои старшие сыновья не видят, в какого жалкого хорька превратился их отец!
Получив от Ханум вторую пощечину, Мамай взревел, как раненый медведь. Он отшвырнул жену в сторону и кинулся искать плеть, собираясь исхлестать ее. Не найдя плеть, Мамай схватил ножны от сабли и несколько раз ударил ими Ханум, распростертую на белой кошме.
Закрывая рукой голову от ударов, Ханум продолжала выкрикивать издевательским голосом:
– Эй, слуги, сюда скорее! Поглядите на своего господина! Он одолел слабую женщину, каков удалец!..
Слуги гурьбой ввалились в юрту и растерянно застыли у порога.
Мамай отбросил сабельные ножны и, ткнув пальцем в жену, сердито бросил рабам:
– Волоките отсюда эту змею. Живо!
Не смея поднять глаз на Мамая, рабы торопливо подхватили Ханум на руки и вынесли ее из шатра.
Подняв с полу медную чашу, Мамай наполнил ее кумысом и поднес ко рту. Его рука с чашей на мгновение замерла. До слуха Мамая долетел глухой топот множества копыт, удаляющийся от его стана. Это пять сотен воинов-кипчаков рысью уходили на юг, к Дону, ведомые Кайрауком. Выругавшись сквозь зубы, Мамай залпом осушил чашу. Ядреное хмельное питье огнем прошло по его жилам, в груди разлилось тепло.
Мамай уселся возле очага и снова налил кумыса в свою чашу. Мамаю захотелось отрешиться от всех неприятностей, он надеялся, что кумыс поможет ему в этом.
Когда наступило время вечерней трапезы, к Мамаю опять пришла Ханум, дабы поужинать вместе с ним.
Пьяный Мамай принялся кривляться и подтрунивать над супругой.
– Очам не верю, высокородная Ханум снизошла до меня, ничтожного червя! – заплетающимся языком проговорил Мамай, вскочив с кошмы и отвешивая неловкий поклон. – О госпожа, твое величие неотразимо! Я припадаю к твоим ногам. Прости за столь скудную трапезу, изысканных яств, увы, нет в моем стане. Извини, что тебе придется вкушать эту грубую пищу не на серебре, а с деревянных блюд и подносов. Да еще в обществе такого низкорожденного негодяя, как я! – Мамай икнул и, шатаясь, распрямился. Его рот кривила пьяная ухмылка.
– Прикуси язык! – Ханум дернула Мамая за рукав халата. – Сядь! На кого ты похож? Стыдись, муж мой! Думаешь, тебе к лицу пьяные выходки! Закуси жареным мясом и ложись спать.
За ужином