Битва за Крым 1941–1944 гг. От разгрома до триумфа. Валентин РуновЧитать онлайн книгу.
дорогу. В ту же минуту я услышал голос Синицына и почувствовал на плече его крепкую руку.
– Кто это может быть?
– Враг!
И сразу около камня сверкнул огонь, почти одновременно грохнули два гранатных взрыва, нарушив тишину спящей Камышловской долины. Мы только успели заметить, что Григорьев и Александров, уничтожив врага гранатами, успели скрыться на окраине деревни за каменной оградой.
Примерно в двухстах метрах от нашего окопа за небольшими кустиками и камнями залегли немцы. Рассеивался утренний туман. Тянулись напряженные минуты. Вскоре воздух наполнился резким воем и свистом вражеских снарядов и мин. Они падали вокруг нашего окопа, опаляя огнем, оглушая взрывами, вздымая в небо тонны земли и камня. Все бурлило, как в вулкане. Во время обстрела был убит матрос из Донбасса Мустафа Борис Родионович. За него потом мы отплатили врагу.
Лишь только закончился артналет – ветер разорвал в клочья тучу порохового дыма, и сразу стало видно: немцы поднимались с земли, их становилось все больше и больше. Целый батальон гитлеровцев, поливая землю свинцом из автоматов, ринулся к нашему окопу. С каждой секундой все ближе и ближе…
– Крепкие нервы у Синицына, – сказал Иван Баталов, – пора открывать огонь.
– Ничего, чем ближе, тем вернее будем бить, – сказал вполголоса Григорий Горшков и со словами: «Сейчас будет жатва!» прижался к винтовке, взял на мушку переднего фашиста.
Рядом застучал пулемет Синицына, поливая свинцом цепи гитлеровцев.
– Гады, не видать вам Севастополя как своих ушей! – крикнул я, стреляя по врагу из самозарядной винтовки.
От дружного огня советских матросов фашисты падали как подкошенные. С противоположной горы ударили пулеметы врага. Фашисты строчили из автоматов. Камышловская долина наполнилась свинцовым дождем. Эта перестрелка длилась около часа. Поняв свое бессилие, враг снова открыл артиллерийский огонь по нашему окопу. Со страшным грохотом и треском рвались снаряды и мины. Три метра нашей траншеи было разрушено, однако все мы остались живы.
Еще над окопом висела шапка порохового дыма и нечем было дышать, а враг снова возобновил атаку. Затрещали немецкие автоматы, засвистели пули. Синицын приказал всем не подавать никаких признаков жизни, пока немцы не подойдут совсем близко. Гитлеровцы делали сначала небольшие перебежки, падали на землю и снова подымались, как перепуганные зайцы, петляя в долине.
– Огонь!– подал команду Синицын. И мы прижали фашистов к земле.
Вражеских трупов все больше и больше становилось в долине, а бой не утихал. С горы стрелял вражеский ручной пулемет. Свой огонь он направлял больше на левый фланг нашей траншеи, откуда Синицын бил по фашистам. Я пробрался на край разрушенной траншеи и открыл огонь по пулеметному гнезду врага. Гитлеровец заметил это и перевел огонь на меня. Теперь я решил поохотиться за ним и перебегал снова в ячейку. Этот поединок продолжался недолго. Наверное, вражеский пулеметчик тоже ловил меня,