Лярва. Иринарх КромсатовЧитать онлайн книгу.
затем вскочил, подскуливая, и ретировался, спрятавшись позади будки. Почти тотчас входная дверь дома медленно и без скрипа стала отворяться, и в проём выглянуло белое, как простыня, женское лицо, покрытое чёрными в лунном освещении пятнами. Притаившийся в конуре ребёнок каким-то чутьём понял, что лучше не задумываться об этих пятнах и их происхождении. Осмотревшись, женщина повернулась задом и выволокла за собой на крыльцо большой мешок. При виде этого бесформенного угловатого мешка с крупными влажными пятнами, различимыми в призрачном освещении, девочка вдруг почувствовала, что её трясёт крупной нервной дрожью, а зубы стучат так громко, что она в страхе прикрыла рот рукою, чтобы не быть услышанной. Пыхтя и сопя, мать проволокла мешок мимо конуры и проследовала с ним к воротам. Кое-где в деревне слышались звуки музыки, крики, смех, однако в проулке возле их дома никого не было, да и стоял дом на достаточном отдалении от ближайших строений, скорее ближе к лесу и пруду, чем к другим домам поселения. Затаив дыхание, девочка по звуку влекомого по земле мешка поняла, что мать, выйдя за ворота, повернула к пруду. Видимо, она тащила мешок с остановками, давая себе отдых, так как только минут через десять раздался тихий и жуткий всплеск.
После того как второй мешок постигла та же участь и мать волокла по двору третий, она внезапно вспомнила про дочь и остановилась прямо возле собачьей будки, из-за которой тотчас раздалось громкое и жалобное скуление Проглота, словно просившего, чтобы его не трогали. Мать хотела что-то сказать, но скопившаяся в горле мокрота не дала ей этого сделать, и она вынуждена была прокашляться, после чего тихо и хрипло бормотнула, словно обращаясь к самой себе:
– Ты куда подевалась, маленькая дрянь? Лучше появись к моему возвращению, чтобы отделаться только поркой!
Ответом ей была мёртвая тишина – даже пёс словно замер в ужасе. Бормоча что-то невнятное, мать повлекла последний мешок к пруду, и спустя время раздался всё тот же зловещий всплеск.
Вернувшись, хозяйка ругнулась в адрес Проглота и принялась шарить по кустам, разыскивая дочь и приговаривая:
– Ты выйдешь по-хорошему али нет, сучка? Или ещё и с тобой мне возиться?
Нечего и говорить, что девочка в это время лежала в конуре ни жива ни мертва и скорее предпочла бы нырнуть в вонючий и гнилой пруд вслед за своим отцом, чем посмотреть в страшные глаза матери. Трудно сказать, какие были в ту ночь намерения матери относительно дочери, однако она не нашла девочку, через некоторое время уже как будто и забыла, что она такое ищет, остановилась в недоумении и, повертев головой, решительно направилась в дом, где принялась снимать стресс с помощью водки.
Утро следующего дня мать встретила в мертвецком и тяжёлом забытьи, в абсолютно животном состоянии, а её дочь – всё так же, в конуре, в обнимку с Проглотом, греясь о него всем своим маленьким тельцем. Мать не очнулась до вечера, а так как дочь смертельно боялась её и ни за что не решилась бы войти в дом в