Честное лисье слово. Дэлия Эриковна ЦветковскаяЧитать онлайн книгу.
снова заснёт. А коли вдруг кто другой пожалует, мы же отличим его следы от своих, ведь так? А уж медвежьи и подавно… – размышлял он вслух. – А голова у тебя варит, сестрёнка!
У Фьор даже ушки порозовели от гордости. Не так-то просто заслужить одобрение её брата! Лисята развернулись и заспешили к дому.
– А что ест медведь? – спросила Фьор по дороге.
– Ну… он всё ест, – ответил Ури, но в голосе его не было уверенности. Видимо потому, что среди его знакомых не было ни одного медведя. – Сейчас посмотрим, чего у нас в кладовке много, и возьмём немножко… чтобы было незаметно.
Больше всего оказалось в запасе сухих мышей. И ещё всяких ягод: брусники, клюквы и прочих. Фьор сморщила носик:
– Думаешь, ему это понравится?
– Это лучше, чем ничего, – заметил брат. – Ты бери ягоды, а я мышей.
Они крадучись вышли из норы и пустились бегом к ручью. Подсунув продуктовый паёк в дырочку, из которой по-прежнему поднимался парок, и выстроив целый снежный вал для маскировки, лисята принялись бегать и кружить вокруг, пока весь склон не покрылся причудливым рисунком разбегающихся во все стороны следов. Напоследок они пару раз съехали с горки, строго придерживаясь в качестве финиша того сугроба, в который приезжали в прошлый раз, а никак не «медвежьего». Впрочем, первоначальный страх перед большим зверем как-то размылся. Ведь это теперь был «их» медведь, которого они взялись кормить, то есть почти что свой, знакомый.
На следующий день и Ури, и Фьор оказались заняты помощью по хозяйству. Маме отчего-то пришло в голову поменять все постели. А поскольку они были устроены в основном из мха, то всему лисьему семейству пришлось этот самый мох добывать – откапывать из снега на болоте и таскать в нору. Кроме папы-лиса, разумеется. Тот, как всегда, отправился на охоту.
Вечером, как только лисята освободились, Ури шепнул сестре:
– Пойдём, посмотрим, как там… берлога?
Наверное, он целый день только об этом и думал. И Фьор, хотя и очень устала от «смены постелей», никак не могла остаться в стороне. По правде говоря, ей тоже было страшно любопытно – не проснулся ли медведь.
Уже в сумерках лисята побежали к знакомому склону. Никаких подвижек заметно не было. Нетронутый снег синел на «медвежьем» бугре. Ури посмотрел вниз – он, конечно, был рад, что всё тихо-спокойно, но Фьор почудилось, что брат всё-таки и чуть-чуть разочарован.
– Всё спокойно, можно возвращаться, – сказал он.
– Давай всё ж скатимся с горки, хоть разок, – попросила сестра. – Зря, что ли, сюда шли?
Она мигом прыгнула на еловую ветку, лежавшую наготове, и заскользила вниз. Ури – за ней.
Внизу Фьор подбежала к берлоге и осторожно заглянула за снежный вал, воздвигнутый ими вчера. Еда исчезла. Лисичка тихонько ахнула и вскинула глаза на брата, который как раз подошёл следом.
– Он всё съел, – прошептала она и беспокойно завертела головой, словно опасаясь, что из-за ближайшей ёлки сейчас появится хозяин берлоги, и тогда им несдобровать.
А Ури опустил нос к самому снегу и стал изучать