Промежуточное собрание сочинений. Вадим Зиновьевич КудрявцевЧитать онлайн книгу.
Ну, вам тут, в принципе, все врач написала…
– Да, в бумажке-то написано, но я боюсь, не разберу. У Елены Сергеевны почерк такой…
– Значит, пить будете так…
– Деточка, ты меня извини, но я так не запомню, память-то совсем дырявая стала. Ты мне на листочке напиши, только поразборчевее, пожалуйста.
Девушка что-то написала на листке и протянула покупательнице.
– Я вам на том же листке написала. Вот, сбоку, видите? Спасибо за покупку, – закончила девушка стандартной фразой.
Пожилая женщина положила листок с остатками денег к документам и все это завернула в газету. Затем она спрятала сверток и лекарство во внутренний карман пальто. Сняла очки.
– Спасибо тебе. И ты меня прости, деточка, если обидела чем. Прости старую, не сердись, – женщина заплакала.
– Ну что вы…
– Я ж вижу… Не сердись… Просто деньги такие… Большие для меня… И денег нет и сил терпеть уже нет… Эти болячки всю душу выворачивают… – женщина вытирала заплаканные глаза руками, – А ты не обижайся, деточка, Не обижайся и не сердись. Дай Бог, чтобы у вас все было по-другому…
Посетительница повернулась и вышла из аптеки. Аптекарь ссыпала мелочь с пластмассовой тарелочки, чеки скомкала и выбросила. Снова устроилась в углу комнаты, подняла трубку телефона и набрала номер.
– Да, это я. Ну да… Да только сейчас освободилась… Да… – девушка взяла чашку, стоящую рядом с телефоном, – Вот черт, кофе совсем остыл… Ну да, да… Ага… Да тут бабушка какая-то полчаса мозги мне делала… И не говори… Нет, не как в прошлый раз, но тоже, я тебе скажу… Что я хотела сказать?… А, ну да, вспомнила… Видела, говорю, вас в субботу на вещевом. Ты еще в своей этой бежевой куртке была, которую мы тогда купили, помнишь?…
А зима была, пожалуй, все-таки чересчур слякотной. Даже для этих краев.
Хроники перелетных птиц
Поезд уныло выстукивал последний час пути, разрывая своим массивным телом застывшее зимнее подмосковное утро, неся отлучавшихся москвичей и будущих гостей столицы навстречу цели их путешествия. Несмотря на ранее утро, вагон уже давно ожил, проводница разбудила всех за полтора часа до санитарной зоны. Уже почти разбрелась очередь в и без того узком вагонном коридоре из людей в тренировочных костюмах, с полотенцами, висящими, как шарфы, на шеях, умывальными принадлежностями в руках и помятыми сонными лицами. Причем некоторые, не обременявшие себя с вечера изрядной долей алкоголя, умудрились встать еще раньше, умыться, набрать кипятку из титана и теперь пили чай, разглядывая в проем открытый двери последних жаждущих умыться. Далее шуршание и щелчки дверей купе, переодевание в «цивильное», сдача постельного белья проводнице и получение квитанций командировочными. Разбуженные дети еще не пришли в себя от прерванных сновидений и ведут себя как-то непривычно тихо и так покорно и молчаливо разрешают родителям накормить себя. Хлопает дверь тамбура, выпуская страдающих от утреннего никотинового голода и впуская уже довольных, но изрядно замерзших курильщиков. Уродливые грязные рулеты завернутых в матрасы подушек уже закинуты