Мой добрый друг. Игорь КорольковЧитать онлайн книгу.
восстания, войны», – полагал Цицерон.
Выбрав профессией копание в человеческих пороках, я не мог не согласиться с мудрецами, которые давно раскусили человека!
Без четверти пять Бугрим позвонил.
– Надо увидеться, – сказал он.
Я назвал адрес кафе. Спустя пятнадцать минут из тойоты неторопливо вышел грузный и элегантный Бугрим. Я предложил кофе, но Бугрим отказался.
– Не знаю, насколько это вам поможет, но хотел бы, чтобы вы увидели место, где всё произошло, – сказал Бугрим.
– Никогда не знаешь, где найдёшь, – сказал я. – Я готов.
– До бухты Теляковского четыре с лишним часа хода. Выедем завтра в семь. Жду вас на пирсе в Спортивной бухте.
Бугрим не доверял телефону и, безусловно, был прав.
Утром следующего дня без десяти семь я был у яхт-клуба «Тихий океан». Бугрим уже ждал. Он был в джинсах, белых кроссовках и синей ветровке. Едва мы ступили на яхту, она тут же отошла от причала, вырвалась из бухты и, набрав скорость, понеслась к югу. Управлял яхтой мужчина лет пятидесяти пяти в капитанской фуражке, в тельняшке, с оранжевым платочком на загорелой шее. Капитан был не брит, в зубах держал мундштук без папиросы.
– Капитан Флинт! – представил Бугрим.
Капитан окинул меня равнодушным взглядом, слегка кивнул. Мы спустились в каюту.
– Его зовут Николай Сергеевич. Когда-то он работал штурманом на плавбазе. Но все его знают как капитана Флинта. У него вздорный характер.
Спустя полчаса в каюту вошёл пожилой повар в белом переднике, подал яичницу с сосисками, бутерброды со сливочным маслом и кетовой игрой.
Бугрим ловко орудовал ножом и вилкой. Прежде чем сделать глоток сока, аккуратно промачивал рот салфеткой. Если бы я не знал, что передо мной один из лидеров преступного мира, мог бы принять его за преуспевающего менеджера, получившего воспитание в хорошей семье. Но мне было известно, что мама Юрия Вениаминовича всю жизнь проработала на рыбокомбинате рабочей, а отец был грузчиком в порту, спился и рано умер. Сам Бугрим в драке убил человека, получил семь лет строгого режима, отсидел от звонка до звонка. Кто знаком с миром отечественных исправительно-трудовых колоний, тот оценит этот факт. Если человек не освободился досрочно, значит он не сотрудничал с администрацией колонии. А это, в свою очередь, означает, что он не вылезал из штрафных изоляторов, месяцами сидел на воде и хлебе, подвергался избиениям и издевательствам. Кто всё это прошел, того трудно ввести в заблуждение.
Километров через тридцать мы покончили с завтраком. Бугрим заказал кофе. Повар принёс две чашечки эспрессо и две рюмки рижского бальзама. Сделав по глотку того и другого, Бугрим откинулся на спинку дивана, внимательно посмотрел на меня. И вчера во время ужина, и сейчас на яхте я постоянно ловил на себе взгляды Бугрима. Он продолжал изучать меня.
– Откровенно говоря, – сказал Юрий Вениаминович, – я удивлён, что вы согласились